Луганскому областному ожоговому центру требуется экстренная помощь

В палатах Луганского областного ожогового центра лежит по шесть человек. Чаще всего свободных мест нет. Иногда некоторые, как здесь принято говорить, койка–места недолго пустуют, но вскоре вновь заполняются. В пиковые часы во взрослые палаты попадают дети. В детской палате рядом с годовалыми малышами соседствуют дети детсадовского, школьного возраста.

Четырехлетний Саша стянул на себя стакан свежевскипяченного чая и получил ожог третьей степени в области живота и ниже. Чтобы одеяло не прикасалось к ранам, мальчик лежит под металлическим каркасом, на который наброшено одеяло. Маленькая Аня, войдя в кухню, дернула духовку, и к ее ногам соскользнула с плиты кастрюля, в которой варилась картошка. Можно сказать, малышке повезло — пострадали только ножки. Другой малышке, маленькой Насте, содержимое кастрюли вылилось на голову и плечи: мама несла только что сваренные макароны, а девочка оказалась под рукой в тот момент, когда у кастрюли неожиданно отвалилась ручка. Первая Настина операция длилась два страшных часа… Перевязки, боль, общая интоксикация организма, бессонные ночи — впереди многие месяцы больничной палаты и череда других больших и малых операций…

Четырехлетний Саша безостановочно «скулит», требуя внимания и долгожданной прогулки. А годовалая Анечка, обессиленная болью, только что заснула, и крики соседа грозят прервать ее тревожный, болезненный сон…

Чтобы из окон в палате не дуло, мамы завесили их шерстяными одеялами. Утром от внезапного яркого зимнего солнца и дыхания многих людей (ведь рядом с детьми обязательно находится кто-то из родных, которым, кстати, приходится ночевать, как придется, и в палате по меньшей мере двенадцать человек), раневых испарений и запаха медикаментов палата «разогрелась» и «обескислородилась». Дышать нечем, будто в бане. Снимать одеяла с окон мамы не решаются. Проветривать — тоже. Периодическая обработка помещения синей лампой, быть может, микробы и убивает, но кислорода не добавляет…

“Пока” длится более двадцати лет…”

Заведующий Луганским областным ожоговым центром, лауреат Государственной премии УССР 1981 года, почетный член Ассоциации общества пластической реконструкции и эстетических хирургов России, запатентовавший шесть авторских изобретений по методам и конструкциям кожной пластики Оганес Вартанян пояснил: эмпирически установлено, что при ожоговом ранении поверхность тела выделяет ожоговый токсин — продукт распада человеческого белка.

Потому даже не очень глубокий ожог поражает многие органы и системы. Токсины, циркулируя в кровотоке, поражают жизненно важное. В том числе — мозг (энцефалопатия, и больных с тяжелым ожогом врачи, как правило, вынуждены «фиксировать» — привязывать, потому что их мозг живет на подкорке, и больные себя не контролируют), сердце — миокардиодистрофия, легкие — пневмония, печень — гепатит, почки — нефрит, кишечник — гастроэнтероколит. Поэтому врачи ожогового отделения особенно в первые дни болезни интенсивно снимают интоксикацию, вводя ежедневно по шесть — восемь литров жидкости в вену. «Cчитай, по цибарке», — подсчитывает медсестра. Если же и этого недостаточно, прибегают к помощи аппаратов плазмофореза, гемосорбции, которые очищают кровь и плазму.

«В палате площадью двадцать четыре квадратным метра лежит шесть человек. Чем это опасно?» — спрашивает Оганес Викторович и поясняет: «В такой скученности резко возрастает перекрестная инфекция. Каждая рана выделяет свои микробы, все это идет на раневую поверхность и частично испаряется. Кроме того, при отсутствии двух отдельных перевязочных — чистой и гнойной — страдают и пациенты, и сотрудники. То, что мы имеем сегодня в нашем ожоговом центре, а это 24 кв. метра на шесть человек вместо положенных 10 — 14 кв. метров на одного больного — нарушение всех действующих приказов санэпидслужбы и Закона о труде. Центр открывали в 1983 году и попросили «пока» пожить так, дескать, со временем подыщем вам новое помещение. Это «пока» тянется более двадцати лет! В лучшем варианте нам, конечно же, нужно отдельное здание. А пока Луганский областной ожоговый центр по материально-технической базе занимает последнее место в Украине. Хотя ожоговая служба за ее вполне приличные показатели находится в первой тройке лучших в Украине. Посмотрите на ожоговые центры в Ровно, Донецке, Одессе — там не только нормальные палаты, там для детей оборудованы игровые комнаты. Для мам — комнаты отдыха. Я не говорю уже о том, что суточное медикаментозное лечение ожогового больного, включая стоимость перевязочного материала, сегодня обходится в 1200 — 1400 гривен, а из областного бюджета мы сегодня получаем на медикаменты и перевязочный материал (это без питания) всего 2 гривни 70 копеек! Могу привести еще один пример стоимости лечения очень тяжелого больного: во время забастовки шахтер Михайлевич облил себя бензином и поджег, и десять дней его лечения в ожоговом центре составило 28 тысяч гривен, которые пришлось выделить областному бюджету. А вообще, могу с сожалением сказать, что внимание к проблемам центра мы ощущаем лишь тогда, когда случается на шахте ЧП, и сюда везут обожженных шахтеров. Я же постоянно ставлю эти вопросы, но «воз» и поныне там. Я обращался и в Кабинет Министров, в Минфин, и в Министерство экономики, Министерство топлива и энергетики, был запрос Федерации профсоюзов. Наконец, замминистра здравоохранения направлял письмо бывшему губернатору Александру Ефремову с просьбой рассмотреть возможность решения проблемы — но ничего по сегодняшний день не изменилось…».

“Причиной ожогов становятся социальные проблемы…”

Если обратиться к статистическому анализу, то, как утверждает медик, в минувшем году наметилась тенденция уменьшения количества ожогов. Вместе с тем растет тяжесть полученных ожоговых травм. «В связи с тем, что лидирующее место начала занимать бытовая травма, которая от общего количества составляет на сегодняшний день до 70 процентов, — пояснял Оганес Вартанян. — С одной стороны — это ожоги в результате алкогольного опьянения. С другой стороны — ожоги, полученные в результате того, что во многих домах отсутствует горячая дома, и в семьях ее подогревают на газовых плитах и кипятильниками. Это примерно 40 процентов всех поступивших к нам детей, что очень много. Так вот, опрокинутые кастрюли, чайники становятся причиной тяжелейших детских ожогов. Помимо того, есть немало случаев, когда дети садятся в ведра, выварки, тазы с кипятком. В прошлом году к нам поступило 206 ловек, из них 63 ребенка — в крайне тяжелом состоянии».

По словам врача, пару лет назад на первом месте стояли электротравмы. «Тогда, в период «бума цветных металлов», я пошел к генералу МВД в Луганской области, — рассказывает Вартанян. — Я сказал ему: «Товарищ генерал. Я устал резать детские руки. По две руки до плечевых суставов! Ведь малыши 4-5 лет превратились в «охотников» за металлом. Я ребенка спрашиваю — ну куда ты лез? Зачем?! А он мне шепелявит (ведь разговаривать толком еще не научился): «Конфетку хотел купить». Если вы закроете хотя бы несколько приемных пунктов, родители когда-нибудь поставят вам памятник».

—Сегодня много таких электротравм?

—Еще встречаются, но уже меньше. Сегодня на первом месте горячая вода и безработные, которые ищут любую копейку, чтобы заработать. В Алчевске, например, в терриконах возле металлургического комбината люди ищут в горячем шлаке остатки металла. Недавно одного молодца засыпало этой горячей массой. К сожалению, спасти его не удалось, так как к травме присоединился обширный, глубокий ожог. Кстати, большая часть пострадавших от ожогов детей именно из неблагополучных, малообеспеченных семей. В целом 70 — 75 % поступивших к нам пациентов — это социально необеспеченные люди. Бомжи составляют 18-20%».

“Мы первые создали систему эффективной помощи ожоговым больным…”

Доктор Вартанян еще в 70-е годы начал думать над тем, как создать в масштабах страны и области наиболее эффективную систему оказания помощи ожоговым больным. Для этого помощь нужно организовать в первые часы травмы. Во Франции, например, медслужба сразу же отправляет к месту происшествия вертолет, который быстро забирает больного и, сев на крышу госпиталя, передает его в руки врачей. В Украине такого технического обеспечения нет.

«Поэтому я разработал в Луганской области собственную систему экстренной помощи ожоговым больным, за которую и получил Госпремию, — рассказал Вартанян. — Официальным приказом областного управления здравоохранения во всех районных и городских больницах мы подготовили врача — комбустиолога (врач по ожогам), который прошел специальную подготовку в лучших ожоговых центрах. Сейчас кроме врачей-комбустиологов, там есть врач-анастезиолог и реаниматолог. Это наши «агенты», которые в первые же часы отправляются к больному, оказывают помощь, сразу же оповещают об этом нас, согласовывают свои действия, затем всех тяжелых перевозят к нам, и так совместными усилиями мы спасаем здоровье и жизнь больных. Как я уже говорил, в прошлом году благодаря коллективу детской токсикологии облбольницы и благодаря этой системе процент летального исхода уменьшился на 50 процентов».

“Научиться ногой брать карандаш…”

В Луганском областном ожоговом центре врачи большое внимание уделяют адаптации, приспособлению людей, утративших нормальную трудоспособность. Их нужно научить, как тут говорят, использовать остаточную функциональную способность своего организма.

«Я рассказывал детям и взрослым о Владиславе Титове и даже отправлял их к его опыту, — рассказывает Оганес Викторович. — Здесь прямо в палате при первой возможности заставляю заниматься с ними мам. Например, если ребенок потерял правую руку, его нужно учить писать левой. Что можно было предложить ребенку без обеих рук, ампутированных до уровня плечевых суставов? Научиться карандаш брать ногой. И вот мама потихоньку уже в палате начинает с ним заниматься этим. У нас собраны рисунки таких детей. Или вот уникальный случай, когда мужчина 1952 года рождения получил шесть тысяч вольт и фактически потерял обе руки: вместо правой руки у него культя, а левая полностью утратила возможность движений — резкая контрактура. Так он паяльник держал в зубах и работал телемастером много лет. Недавно ко мне приходил, рассказывал о жизни, но пожаловался, что зрение уже плохое стало, поэтому телевизоры ремонтировать бросил».

Или еще один пример, когда человек вопреки всему нашел место в жизни. Тут вообще случай уникальный. Получив дважды 6 тысяч вольт и потеряв правую кисть и правую стопу, продолжает работать линейным мастером, обслуживая высоковольтные линии передач.

Вартанян показывает мне фотографии, на которых его искалеченные пациенты. Честно говоря, не всякий выдержит такие «картинки». Вот сварщик из Старобельска с тяжелейшим повреждением конечностей, на которых погибла практически вся ткань. Погибли сосуды, лимфосистема, и при первом взгляде любой поймет, что такой орган жить не может. Ан нет! Врачи берут «рулон» кожи с живота, приживляют его к руке, а потом переносят на голень. А вот девочка попала под автобус. С ноги сорвана мякоть, видны кость и сухожилия. «Фактически, нужно было ампутировать ногу, — рассказывает врач. — Но мы пользуемся новыми технологиями и ногу пришили к бедру, а потом вот этим «языком», выкроенным из бедра, прикрыли «дыру» на ноге. Сейчас девчонка уже учиться, бегает».

Лоскуты приживленной ткани врачи ожогового отделения называют «стеблями». Считают, что эта методика, которой они овладели в совершенстве, при поражении обширных площадей тела спасает если не сотни жизней, то сотни рук, ног, голов точно. Вот затылок любителя горячительных напитков, который заснул, прислонившись к печке. Врачи со спины выкроили большой «язык» ткани, приживили его к краю головы, на что ушло два с половиной месяца, а потом этот «стебель» отсекли и накрыли «дурную башку выпивохи». Используют сегодня луганские врачи и последнюю новейшую технологию Донецкого ожегового центра выращивания клеток живой ткани, которые пересаживаются на мертвую зону ожога.

Интересуюсь научными званиями доктора Вартаняна. Ведь кроме лауреатства, членства в Ассоциации пластических хирургов, он запатентовал шесть собственных изобретений по методикам и конструкциям кожной пластики, изобрел собственную ожоговую кровать. А вот до диссертаций руки не доходят — больные ждут его в тесных, переполненных палатах…