Конечно, я не смогу сейчас назвать точную цифру, точное число луганчан, за последние десять лет уехавших из города. Тем более, что цифра эта колеблется. Многие люди, работающие в Киеве, Москве, дальнем зарубежье, на каникулы приезжают в Луганск и все еще числятся луганчанами. Но тенденция ясна и так: люди не скрывают, что хотели бы уехать. Нет, не все. Многие довольны существующим положением, по крайней мере с точки зрения места жительства. Они не строят планов на переезд, просто хотели бы, живя в Луганске, например, больше получать. Другие же поняли, что это — нереально. Так вырисовывается первая причина отъезда.
Деньги
Потолок заработной платы в Луганске установлен как для людей, занятых в госструктурах, так и для работников частных предприятий. Существовать на эти деньги можно, жить — нельзя. Выходом является работа в трех, четырех местах. Так рабочий день удлиняется до восемнадцати часов. Аналогичный труд в Киеве оплачивается в пять раз дороже, в Москве — в десять, независимо от того, работаете вы врачом или делаете евроремонты. Решение лежит на поверхности. Разумеется, отъезд за высокими заработками — в ряду наиболее распространенных причин миграции луганчан.
Занятость
Далеко не правило, что работа у вас есть в принципе. Ликвидированы луганские заводы, в которых были заняты почти все трудоспособные луганчане, исследовательские центры, дававшие работу инженерам. Переквалификация инженера в реализатора на рынке, а конструктора в маркетолога — занятие в конце концов на любителя. Бравурные отчеты Службы занятости не выдерживают критики: квалифицированные специалисты не могут найти через эту службу работы в соответствии с профессией. Ряды безработных пополняются за счет молодежи, окончившей вузы по модным специальностям: «юрист», «журналист», «психолог». Рынок труда отвергает этих молодых специалистов. На подходе — политологи, искусствоведы… Итого предстоит выбор: принять участие в общественных работах в г. Луганске из расчета 1 гривня в час или делать евроремонты в г. Москве. Или попытать счастья в г. Киеве, авось обнаружишь какой-нибудь еще не закрытый НИИ.
Местная специфика
Ни для кого не секрет, что Луганск — город особенный. Здесь на работу дворника нужно «устраиваться». Колоссальную роль играют семейные связи, дружеские узы, и кто у кого крестил ребенка. В отсутствие уз и связей устройство дворником становится проблематичным… и снова прорисовывается повод собрать пожитки и на авось поехать в Киев, город большой, где, наверное, дворником можно устроиться и не по знакомству, а просто, чтобы подметать улицу.
Театр абсурда
Специфический мир Луганска, его почтение к институту семьи и кумовства приводит к интересным феноменам. В частности, профессионализм и качество труда отступают на второй план перед почтением к дружеским узам. В результате образуются творческие коллективы, где члены их пишут, шевеля губами, но зато все они крестили детей друг у друга. Выдаются лицензии на оказание медицинских или образовательных услуг лицам или организациям, убежденным, что первый питекантроп был луганчанином, а сглаз и порча находятся в ряду средств медицинского воздействия. Я знаю врачей с лицензией на частную практику, получивших свое базовое образование в военном училище; журналистов, проходивших лингвистическую практику в стройбате… Список можете продолжить самостоятельно. Жить и работать во всем этом может только человек, который не выделяется на фоне окружающей среды. Всех остальных съедают еще до того, как они скажут: «Здравствуйте!». Альтернативы жить или не жить в Луганске в этом случае, конечно, не остается.
Личностный рост
Предположим, на каком-то этапе онтогенеза Имярек был отлично адаптирован. Он плохо или ужасно лечил, учил, писал, руководил и тем самым не вызывал недовольства ближайшего окружения и своевременно получал свои небольшие доходы, которые с улыбкой тратил на луганском базаре и на дружеских фуршетах. В один прекрасный день Имярек зазнался. Допустим, ему сказали, что его уровень как профессионала уже достаточно высок для Луганска. Тут он принимает решение поискать себя в Киеве и да, быстро находит (сейчас мы не будет объяснять, почему). Тот случай, про который в рекламе говорят: «Вы этого достойны».
Престиж
«А я работаю в Киеве». Уже эта фраза сама по себе если не вырубает, то приводит к выбросу желчи у слушателей. В ней все подразумевается: «Я дорого стою», «Я вырос как профессионал», «Меня оценили», «Я — житель столицы». Подчас возможность произнести эту фразу становится толчком к переезду, особенно когда речь идет о патентованном лузере. Дома — не оценили, а в Киеве — купили на корню. Чтобы добить слушателя, рассказчик или рассказчица сыплет подробностями про квартиру на Крещатике, про карьерный рост, про нового мужа (жену) на иномарке… Комментировать никто не решается, песня о процветании самодостаточна, ее нужно не комментировать, а просто списать слова.
На самом деле
На самом деле дома была дожевана последняя былинка. Долг за квартиру рос в геометрической прогрессии. Домочадцы за неимением былинок подъедали друг друга. Билет на поезд в Киев стоит семьдесят гривень. Вышел из поезда и устроился тем, кем дома работать было стыдно: реализатором, дворником… потом корректором — вообще куда угодно, по признаку того, что киевляне работать там не хотят: тяжело и мало платят — по киевским меркам. Воображение луганчанина потрясла эта сумма — сравнительно с луганской. Хорошо, что сейчас существует масса новых красивых названий работ: «мерчендайзер»…
Можно ли убежать от себя
Вот говорят: «Не надо никуда ехать. От себя, от своих проблем не убежишь». Не уверена. Человек склонен приспосабливаться к новой обстановке, и это приспособление может оказаться благоприятным как для него, так и для его проблем, судя по тому, к чему он будет приспосабливаться. Приспособиться к духу Луганска, к специфическому менталитету его аборигенов, к способам вести дела («Позвони мне после обеда…» — «Так во сколько?» — «Ну, не знаю… После обеда») — дело не только хлопотное, но и довольно-таки неблагодарное как для личности, так и для профессионала, если только этот профессионал не зоотехник-акупунктурист. Приспособление к Москве — это приспособление к манере конкретно отвечать на конкретно заданные вопросы; к Киеву — знать, за что ты борешься и каковы приблизительные сроки обретения предмета этой борьбы. При чем тут я, а тем более мои проблемы? Мне приспособление такого рода только пойдет на пользу.
Глобус Луганска
Конечный смысл любого рода местечковости — объявить себя последней инстанцией, а весь оставшийся мир — факультативным. Отсюда возможен глобус Луганска. Примерно в стиле этого глобуса мыслят луганские культуртрегеры: луганская литература, луганские культурные традиции, луганский характер, язык. Уникальное своеобразие Гусиновки, Камброда, Юбилейного, их историческая ценность… Если по роду своих занятий человек вынужден не только слушать все это по телевизору (его и выключить нетрудно), но и принимать в этом живейшее душевное участие — у него есть три возможности. Первая: подчеркивать и создавать собственную диссертацию, например: «Культовые обряды в Большой и Малой Вергунках, в частности — история саун». Вторая: противопоставить себя коллективу и выказать некоммуникабельность и непатриотичность к малой родине. Третья: стимулировать утрату речи и слуха, что несколько неудобно, например, преподавателю истории. Четвертая: уехать в Москву или в Киев.
Почему люди остаются
Несмотря на все это, уехали из Луганска еще не все жители. Почему: некоторые из них только-только купили в Луганске квартиру, намедни приехамши из Марковки. Другие всем довольны, кроме маленькой зарплаты (пенсии). Кумовья устроили их на хорошие работы, где они, в основном, заняты любимым делом; они только-только сыграли свадьбу и поставили пластиковые окна. Неужели все бросить вот так? Есть люди, которым просто некуда ехать. Им наплевать на престиж, не волнует возможность бросить в лицо своим знакомым весть о своем трудоустройстве в столице. Им подходит вкус водки местного завода. Наконец, существует категория людей, которые украли в Луганске не все, что хотели и собирались. Их личностный рост просто еще не дошел до той точки, когда пора заметать следы и уходить на новую должность в столице. Но это уже другая тема, ибо, собственно говоря, данный текст посвящается чаяниям и поступкам ПРОСТЫХ луганчан.
Истории из жизни
История номер 1. Молодая пара заключает фиктивный брак, точнее, два таких брака в европейской стране. Это удовольствие обходится на двоих всего-то в тридцать тысяч американских долларов. Часть денег получается в результате продажи квартиры в Луганске (центр), часть они берут взаймы. На сегодняшний день живут в Европе, в съемной квартире. Она работает в социальной службе, ухаживает за стариками и немощными, он моет посуду в ресторане. Ждут гражданства.
История номер 2. Он — врач, она — медсестра. Продают квартиры в Луганске и уезжают в Германию. Долгое время проводят в лагере для перемещенных лиц, потом — пересдают сто пятьдесят экзаменов, наконец он — в пятьдесят лет — получает право практиковать в какой-то немецкой деревне.
История номер 3. Он и она: продают и проедают три квартиры в Луганске (наследство). Наконец понимают, что съели все. Продают четвертую квартиру и уезжают в Израиль. Наконец-то есть повод устроиться на работу. Снимают квартиру, она идет работать в школу, он сидит дома и занимается домашним хозяйством. Не смог найти работу по душе.
Возвращаюсь на просторы СНГ. Киев, Москва (всегда ведь уезжают туда, а не в Уренгой, не правда ли?).
— А я работаю в Москве! — говорят нам 3.
А большая Москва — это переезд на метро в четыре часа длиною. Все пригороды, со всеми электричками, в том числе Люберцы, давшие миру классических гопников — «люберов». Впрочем, Люберцы — далеко не предел… Не хочу иронизировать над земляками. Никогда не ловлю на противоречиях в рассказе нью-москвичей или нью-киевлян. От простого понимания: уехал в поисках простого человеческого счастья, которого в Луганске не было и быть не могло, ибо здесь все схвачено. По-видимому, цементом. И, судя по всему, давно. Так что, если человек живет в Звенигороде в коробке из-под телевизора, работает в Бирюлево штукатуром, а дома хвастается тем, что на днях купит себе квартиру в пределах Кремлевской стены — никогда не ставлю под сомнение. В конце концов, работая в Звенигороде штукатуром, можно быть куда более счастливым, чем в Луганске телеведущим.
Нет, ну вы только вдумайтесь: всего за сто гривень поезд увезет вас за тысячу километров от этого, прости господи, любимого города! От одной мысли улетаешь…
Анна Белковская, газета «Молодогвардеец»
