Данилов А.М.
фото © «Зеркало недели»Андрей Капустин, «Профиль. Украина».
«Профиль»: Вы являетесь одним из немногих «внешних» губернаторов для «Нашей Украины». Что из этого следует — большая степень свободы или меньшая поддержка центра? И не связана ли именно с этим столь высокая активность отдельных представителей «Силы народа» в Луганске, которые требуют вашей отставки?
Алексей Данилов: Прежде всего, я не ощущаю себя неким отрезанным ломтем. Цели и задачи партии, которую я представлял, — партии «Яблуко» — целиком и полностью совпадают с теми задачами, которые ставил Виктор Андреевич и его команда, которая входила в блок «Наша Украина». Это же относится и к партии «Батькивщина» Юлии Тимошенко. Разве что с социалистами у нас разное видение ряда вопросов, потому что я к социалистам себя никогда не причислял.
Что касается заявления коалиции «Сила народа» по Луганской области, то я бы обратил внимание на два обстоятельства. Во-первых, отделил бы некоторых амбициозных местных партийных лидеров, которые почему-то считают, что они имеют право выступать от всей партии, не проведя при этом ни конференций, ни заседаний. И второй вопрос — это амбиции ряда товарищей, которые я не могу удовлетворить, потому что Президент дал команду брать на работу только профессионалов. Согласитесь, что наличие партийного билета ещё не означает, что человек является профессионалом.
«П.»: То есть можно сказать, что эти протесты сегодня вызваны исключительно карьерными амбициями отдельных людей?
А.Д.: Сегодня, насколько я понимаю, речь идёт о двух лицах, которые не понимают, что их желание (причём высказанное в ультимативной форме) занять должность первого зама губернатора или начальника налоговой службы Луганской области нереально. И потом, я не могу принять ультимативный тон.
«П.»: По сути, получается, что идёт просто лобовая борьба за хлебные места?
А.Д.: Я не могу сказать — хлебные или не хлебные.
«П.»: Раньше эти должности считались очень хлебными местами...
А.Д.: Да. Но это было раньше. Сейчас уже нет. Потому что как только любое место начнёт становиться хлебным, этот «хлеб» тут же станет комом в горле.
«П.»: Вы упомянули о партии «Яблуко». А почему вы в своё время пошли под знамёна Михаила Бродского?
А.Д.: Михаила Бродского знаю с 1994 года. И во время процессов, которые происходили со мной, когда меня власть атаковала — в прямом смысле этого слова, — именно Бродский оказался одним из немногих людей, протянувших мне руку; он помог мне, моей семье выйти из той сложной ситуации. Мне он импонирует как человек, я высоко ценю его человеческие качества. Да, во многих вопросах он достаточно импульсивен, и не все могут понять его шаги. Его, может быть, нужно немного сдерживать. Но он такой есть. Миша просто честный.
«П.»: А чем можно объяснить, что в период президентской кампании вы рискнули возглавить один из самых тяжёлых избирательных штабов «НУ» — Луганский? Это что, некий штрафбат? И как можно сейчас комментировать заявления соратников по блоку «Сила народа» о низкой результативности работы штаба?
А.Д.: Это был не штрафбат. Это было намного хуже. Последние три недели перед выборами часть работников штаба просто не снимала бронежилеты. Была реальная опасность для нашей жизни, потому что к «работе» на выборах были привлечены бандформирования. Причём бандиты были не только с Луганщины. Их свозили со всей страны. И мы знали в лицо тех, кто ими руководил. Так что я думаю, что и те, кто занимался организацией «процесса», и те, кто обеспечивал бандитов прикрытием луганской милиции, должны сесть на скамью подсудимых. Что касается результатов, то у Ющенко по Луганской области должно было быть примерно 14-15%. Но нам «оставили» практически вдвое меньше. А контролировать честность и прозрачность, как вы понимаете, было очень сложно.
«П.»: А какова позиция Юрия Луценко? Он располагает информацией о том, кто и какую роль играл на выборах?
А.Д.: Моя принципиальная позиция заключалась в том, чтобы новый начальник облУВД не был уроженцем Луганской области. Потому что коррупционные связи, которые там пока ещё продолжают существовать, очень глубоки. А у человека со стороны хватит и сил, и времени, и возможностей, и средств для того, чтобы разобраться с каждым сотрудником. И это одно из заданий, которое поставил министр внутренних дел при назначении нового начальника областного УВД.
«П.»: С момента вашего назначения прошло уже более полутора месяцев. Как вы можете охарактеризовать дееспособность новой власти на Луганщине? И есть ли случаи явного саботажа?
А.Д.: Сегодня есть саботаж (со стороны) СМИ. Я не сказал бы, что это чистый саботаж: это вроде как их видение проблем региона. На Луганщине, к сожалению, нет свободной прессы. Сегодня продолжает подаваться однобокая информация. Потому что владельцами, скажем, телеканалов остаются те же люди, которые поддерживали Януковича. Сегодня у журналистов, к сожалению, нет понимания того, что старое время прошло и не только можно, но и нужно говорить правду. А происходит наоборот: общая позиция в СМИ такова, что, мол, в течение минувших 10 лет всё было хорошо, а вот с приходом Виктора Андреевича всё становится плохо. Но я думаю, что это болезнь роста. Она закончится, когда журналисты поймут, что они свободны и что им за правду ничего не будет.
«П.»: Да, негосударственные СМИ — это не УВД, и туда своего человека не поставишь...
А.Д.: Дело даже не в этом. Просто СМИ должны быть максимально свободными.
«П.»: А что можно сказал о саботаже со стороны других структур?
А.Д.: Сегодня можно сказать о налоговой инспекции, особенно о налоговой милиции. Это структура, которая вообще непонятно чем занимается в Луганской области. Есть и Луганская таможня — это просто открытое окно в Россию. 746 км границы дырявы, как сито. Контрабандистов все знают поимённо и пофамильно. Все знают, что если едет бензовоз на базе трёхосного военного КрАЗа, то на 99% вероятно, что этот бензовоз используется для контрабанды. Почему трёхосный? Потому что ему нужно ездить по пересечённой местности. У нас их ещё называют «лаптевозами». Ползёт по степи, как лапоть. И об этом знают все. И таможня, и налоговая...
«П.»: А как быстро можно с этим справиться? И можно ли?
А.Д.: Я думаю, что после смены начальников силовых структур вопрос можно решить в течение двух-трёх недель. Просто контрабандисты поймут, что баловство закончилось. Вы знаете, у меня есть уникальный документ, подписанный одним из местных силовых руководителей. В нём официально сообщается, что сегодня контрабандисты затаились, но ищут выход на первое лицо Луганской области, то есть на меня. Для того, чтобы получить разрешение заниматься контрабандой. Ещё раз повторяю — этот документ подписан человеком в погонах.
«П.»: А что происходит в сфере бизнеса — ведь Луганщина считается депрессивным регионом? Вы встречались с бизнесменами?
А.Д.: В своё время миф о том, что Луганщина — депрессивный регион, просто придумали. В том числе и для того, чтобы люди не могли стать более богатыми, а значит, и независимыми. Куда удобнее держать людей в чёрном теле, чтобы перед теми же выборами бросить «кусок хлеба», а взамен получить нужное голосование. Относительно бизнеса, относительно динамики развития я не могу сказать, что наш регион настолько депрессивен, как вы сказали. Когда мне говорят о депрессивности, то я отвечаю, что у нас сегодня совсем другие проблемы. К примеру, мне жалуются, что уже не могут найти сварщиков и токарей. У нас образовался дефицит рабочих строительных специальностей...
«П.»: Этот дефицит возник уже при новой власти?
А.Д.: Да. Кадровый голод начал ощущаться недавно. У нас сегодня хороший сварщик получает 1200-1300 гривен. А токарь и фрезеровщик — до полутора тысяч. Но специалистов не хватает. Очень много людей уехало на стройки в Россию.
«П»: А как всё-таки ощущают себя бизнесмены?
А.Д.: Весь бизнес на Луганщине был «закрышёванным». Это ни для кого не секрет. Но, встречаясь с бизнесменами, я говорю: ребята, у нас такой практики не будет. Нам этого не нужно. Мы все знаем и прекрасно понимаем, что это путь в никуда. Человек не может развиваться, когда над ним висит эта «крыша».
«П.»: И они верят?
А.Д.: Часть верит. Часть пока относится скептически и выжидает.
«П.»: А какова ситуация с этим глобальным «крышеванием»?
А.Д.: Люди постепенно начинают перестраиваться. Но очень многие привыкли, что над ними должна быть «крыша». И пытаются определить, куда нужно заходить в новых условиях для получения новой «крыши». В милицию, правда, они уже не пойдут. Мы перекрываем все каналы, связанные и с «крышеванием» налоговой милиции. И я думаю, что бизнесмены поймут, что выходить из тени — в их же интересах, потому что в тени никогда не получишь качественного ультрафиолета.
«П.»: А как ваше возвращение в область было воспринято теми, кто выдавливал вас с поста мэра в 1996 году, в том числе представителями тех же силовых органов?
А.Д.: Естественно, не только для силовиков, но и для чиновников, которые долгое время работали на Луганщине, моё появление было самым неприятным из того, что они могли себе представить. После назначения у меня состоялся разговор с председателем областного совета Виктором Тихоновым, и он сразу сказал: «Я был категорически против вашего назначения, и вы сами знаете почему». На что я ответил, что это жизнь и, слава Богу, уже не у вас спрашивать, кто должен быть назначен. А дальше мы будем смотреть по результатам моей деятельности. Ситуация на Луганщине действительно непростая. Взять, к примеру, правосудие. Луганские суды — это отдельная песня. Председатель областного суда, например, присутствовал на шабаше в Северодонецке. И он при этом пока остаётся на своём посту. Хотя присутствие председателя суда на таком собрании говорит о многом. Ведь когда те же судьи видят своего председателя на антигосударственном сборище и он же выносит решения от имени государства Украины, то возникает вопрос — а что дальше?
«П.»: А можно ли говорить, что эти люди боятся вашей мести? И, кстати, вы собираетесь мстить?
А.Д.: Зачем? Я уже очень многим объяснял, что мы не вампиры, чтобы пить чью-то кровь и наслаждаться. Наша задача — доказать, что у нас достаточно амбициозные планы на территории Луганской области и что мы постараемся их реализовать максимально. Чтобы люди реально ощутили изменения к лучшему в тех сложностях, с которыми они ежедневно сталкиваются.
«П.»: Луганская область — это весьма серьёзный промышленный регион, где размещён ряд предприятий общегосударственного значения. Какова дальнейшая судьба достаточно одиозных объектов приватизации, в частности «Луганскоблэнерго», Лисичанского НПЗ, Северодонецкого «Азота»? Да и, конечно же, отдельное место в этом списке занимает Алчевский меткомбинат, с которым связано столько криминальных историй, что это уже тянет на большой уголовный телесериал?
А.Д.: Давайте по очереди. Лисичанский НПЗ «Линос». Это предприятие, которое ежегодно платит два миллиарда гривен налогов. И я, как губернатор, считаю, что поднимать вопрос о (пересмотре итогов) приватизации «Линоса» не нужно. Потому что есть два миллиарда налогов плюс эффективно работающее предприятие. Нужно просто чётко договариваться с собственниками о правилах и условиях игры. Пусть повышают заработную плату рабочим и развиваются. Искать сегодня ещё одного покупателя на «Линос»? Я не думаю, что это целесообразно. Хотя, в принципе, решение будет больше находиться в юридической плоскости. Относительно ситуации по Алчевскому меткомбинату. Сегодня предприятие, владеющее контрольным пакетом акций, проводит коренную реконструкцию — фактически создаётся новый комбинат, на строительстве которого ежедневно работает две тысячи рабочих. Две тысячи человек только на строительстве! Объём инвестиций — $2 миллиарда. Думаю, что это один из самых крупных инвестиционных проектов на территории Украины. То, что происходило до этого на комбинате — убийства генеральных директоров и так далее? Моё мнение — сегодня об этом нужно начинать писать. И тут относительно сериалов вы правы. Я не знаю, почему мы всё время смотрим «мыло», которое снимают в России, когда на примере нашей истории, наших живых объектов можно писать реальные детективные истории?! Одна Луганщина, не говоря уже о Донецке, — просто золотое дно для сценаристов! Что касается Северодонецкого «Азота» — наиболее резонансного объекта приватизации... Там есть вопрос — почему у инвестора оказалось не 40%, а 60% акций? Если это произошло с помощью бывшего губернатора и президента Кучмы, то это как-то не вяжется с действующим законодательством. Но у нас были встречи с американскими инвесторами. Они согласились с тем, что если было нарушено законодательство, то нужно сделать так, чтобы все нарушения были устранены.
«П.»: И ещё один объект у нас в списке — «Луганскоблэнерго »?
А.Д.: Я считаю, что моя задача, как губернатора, — создание на Луганщине энергетического острова. По обеспечению электроэнергией мы сегодня далеко не самодостаточны. Хотя сам Бог велел, чтобы в области была мощная энергетика: и энергоёмкость производства велика, и энергоносители лежат у нас под ногами. А то получается парадокс: мы достаём уголь, загружаем его в вагоны, отправляем за тридевять земель, чтобы там его переработали и продали нам назад в виде электроэнергии... Сегодня мы разрабатываем программу по энергетической самодостаточности нашего региона, и в результате такая структура, как облэнерго, будет меньше привлекать к себе внимание.
«П.»: Среди ФПГ, работающих на Луганщине, есть как фавориты, так и аутсайдеры. К первым явно можно отнести донецкие ИСД и СКМ, а также «Интерпайп». В то же время из Луганской области выдавливали «Укрэнергосбыт» (его связывают с банком «Финансы и Кредит» и народным депутатом Константином Жеваго), группы Приватбанка и Укрсиббанка. Какой сейчас расклад?
А.Д.: Для нас очень важно, чтобы работали все. И не только те компании, которые вы перечислили как в первом, так и во втором списках. Мы бы хотели видеть ещё и третий список — в рамках свободной конкуренции. Я против решения вопросов по принципу: это отдать одному, а это — другому. И моя задача, чтобы вопрос о том, кому достанется то или иное предприятие, они решали именно в конкурентной борьбе. А то у нас областным коммунальным предприятием «Лугансквода» руководят люди из Днепропетровска, из группы «Приват». Аналогичная ситуация у нас, кстати, и по облэнерго. Но прошлый год «Луганскоблвода» закончила с результатом минус 15 миллионов.
«П»: Вы допускаете, что в регионе может появиться какая-то третья сила, которая поверит в реальность честной конкуренции? И она сможет рассчитывать, скажем, на равные условия?
а.д.: Поддержку получат все. И наша задача заключается в том, чтобы никого не топить. Нравится нам победитель или не нравится. И если он победил, то никаких эмоций быть не должно. Просто мы должны понимать: если люди приходят с деньгами, то они приходят работать. Но если мы видим, что кто-то пришёл для того, чтобы выжать структуру, как лимон, как это сегодня происходит с «Луганскводой» или облэнерго, то нам такие инвесторы не нужны.
«П.»: Отдельная тема, связанная с Луганской областью, это, конечно же, уголь. Вы, кстати, предложили создать угольный рынок?
А.Д.: Без рынка угля будет происходить то, что происходило до сегодняшнего дня. По телефону отгружался уголь. По телефону закупались материалы. Сегодня, скажем, возникла уникальная ситуация, когда шахты закупают солярку по 3,70 грн. за литр. При том, что на заправках в розницу — 2,80 грн. (в конце марта. — Ред.). И после этого мы слышим крик — дайте государственную дотацию?!
«П.»: То есть это лишний раз подтверждает, что ощущение убогости создаётся искусственно.
А.Д.: Совершенно верно. Но я при этом не говорю, что государство вообще не должно давать деньги угольной отрасли. Просто нужно понимать, куда давать и под что давать. Дотировать нужно открытие новых лав. Дотировать нужно внедрение новых технологий. Деньги должны идти на решение экологических проблем, на охрану труда. И ни в коем случае государство не должно инвестировать деньги в зарплату.
«П.»: Дайте удочку, а не рыбу?
А.Д.: Конечно. Дайте нормальный комбайн, и шахтёр сам нарубит уголь.
«П.»: А ощущается ли сегодня на Луганщине присутствие донецких ФПГ, которые достаточно жёстко контролировали местную добычу угля?
А.Д.: Мы знаем имена людей, которые занимались у нас углём на теневом рынке. Эти имена Юрий Луценко озвучил, когда было представление нового начальника УВД области. Они предпринимали немало попыток с нами встретиться, но мы не встречаемся, так как не понимаем, о чём можно разговаривать с людьми, которые перешли определённые барьеры и во время выборов, и в экономических отношениях с областью. Хотя до сих пор у нас ездит порядка 70 четырёхосных грузовиков с донецкими номерами, работающих со шламом.
«П.»: Но ситуация выравнивается?
А.Д.: Выравнивается. И ускорит процесс именно создание рынка угля. Вот, смотрите. До недавнего времени все считали продуктом уголь, хотя таковым является угольный концентрат. Поскольку между углём и угольным концентратом, который и является конечным продуктом со своими ГОСТами и так далее, есть большая разница. И в пункте получения должны принимать не уголь, а конкретную марку угольного концентрата. Потому что одному Богу известно, сколько земли Донбасса было перевезено в топки ТЭЦ под видом угля. «Разработка» терриконов оказалась очень выгодным бизнесом. Вы сегодня подъезжаете к терриконнику и видите, что куска террикона нет. Значит, этот кусок уже загружен в вагоны. Когда мы разговаривали с замминистра Виктором Тополовым, который курирует угольную отрасль и как профессионал отлично знает все детали, он сказал, что эту практику нужно немедленно прекращать. А то ведь мы отправляем некачественные угли на государственные ТЭЦ, где в результате забиваются колосники и летит оборудование. То есть автоматически возникает масса сложностей просто потому, что кому-то очень хочется положить денежки в карман.
«П.»: Но это можно реально остановить? Скажем, в такие же сроки, как вы сказали с контрабанде?
А.Д.: Это сложный процесс. Крутятся очень большие деньги. По Луганской области за прошлый год речь идёт где-то с миллиарде долларов. И понятно, что будут предприниматься всевозможные попытки, чтобы сохранить позиции. А мы, е свою очередь, будем ощущать бешеное сопротивление. У нас, скажем, сегодня есть информация, что разрабатывается план по дискредитации Виктора Тополова. Это, например, могу! быть провокации, связанные с дачей взяток и так далее.
«П.»: В своё время вы стартовали как удачный бизнесмен. Что стало с вашим бизнесом после ухода е мэры? После ухода с поста мэра? Кого вы считаете своими партнёрами?
А.Д.: После того, как я стал мэром Луганска, я перестал заниматься бизнесом, и этс было для меня принципиальным вопросом И когда на меня началась атака, то, поверьте, если бы тот же генерал СБУ Землянский (хотя мне этого человека сложно называть генералом), который мной «занимался», нашёл хоть одну зацепку, то я бы сейчас не давал вам интервью. После вынужденного ухода с поста мэра я сперва читал лекции в Луганске, а затем вновь вернулся в бизнес, но уже в Киеве.
«П.»: А благодаря кому вам удалось переинвестировать капиталы и сохранить бизнес-позиции?
А.Д.: Благодаря семье, близким, друзьям. О Михаиле Бродском я уже говорил.
«П.»: Вы участвовали во многих успешных бизнес-проектах. Что из реализованного вам ближе всего?
А.Д.: Сегодня весь свой бизнес я передал другим людям, и очень хочется верить, что они его не загубят А что касается самого близкого бизнеса, то хотите — верьте, хотите — нет, но ближе всего мне проект, связанный с производством художественных кованых изделий. Могу сказать, что самые богатые люди из команды Кучмы заказывали лестницы или люстры именно на моём предприятии. Естественно, не подозревая, что я имею к нему отношение. Например, в знаменитом доме Медведчука стоят лестницы которые делала моя компания.
