Юрий Асеев (Луганская область)
Говорят, еще Иосиф Сталин, выслушав доклады своих подчиненных о стратегии развития угольных предприятий Донбасса, категорично заявил: «Будем добывать уголь из глубин. Все, что находится вблизи поверхности… считать стратегическими запасами!» С тех пор так и повелось — разрабатывались энергетические угольные пласты, залегающие на значительных глубинах. И если для экономики бывшего Советского Союза стоимость добытого в Донбассе угля принципиального значения не имела, то экономика «незалежной» Украины была уже не в состоянии «спонсировать» такую сверхпредусмотрительную хозяйственность — большие расходы на технологические особенности добычи угля, содержание технического парка шахт, социальной сферы и некоторые социально-экономические нюансы стали приговором для большинства угледобывающих предприятий Донбасса. Продолжающийся уже в течение нескольких лет «административный саботаж» только усугубил экономическое положение в угольной отрасли, а реально угрожающие последствия для социумов угольных регионов еще только предстоит пережить…
Наиболее ярким примером губительных последствий непродуманных решений о закрытии шахт Луганщины является город Брянка. Еще во времена генеральных секретарей ЦК Брянка была одним из образцово-показательных «полигонов» шахтерского труда — являясь, практически, городом-спутником Стаханова, Брянка не могла не брать «пример героической интенсивности труда». Тем более что и фактом приобретения статуса города Брянка, опять-таки, была обязана именно развитию угольной отрасли.
Десятки шахт, пронзивших своими стволами земную кору на почти километровые глубины, заставили отступить от поверхности грунтовые воды — высохли болота, бывшие неотъемлемым атрибутом этих мест многие сотни лет. Мощные насосы многочисленных шахт без особых усилий откачивали из глубин тысячи кубометров подземных вод ежечасно… Но наступил восход Независимости. Авторитет шахтерского труда «девальвировал» под натиском прагматичности озабоченных будущим страны членов украинского правительства — «отошли в мир иной» практически все угольные предприятия региона. Стаханов, давший старт не совсем понимаемому нынешним поколением трудовому почину, лишился всех своих шахт. Город Брянка тоже стал заложником геополитической игры — из восьми шахт закрыты шесть, еще одна доживает свой век. И если в Стаханове альтернативных угольным предприятий оказалось достаточно для того, чтобы город не испытывал производственной абстиненции, то в соседней Брянке практически весь городской промышленный потенциал базировался исключительно на угольной отрасли. В связи с этим будущее города оказалось под большим вопросом. И в последнее время ко все более развивающейся социально-экономической депрессии, парализовавшей город, добавилась новая напасть — ожидание экологической катастрофы.
Приказом от 17.04.2000 г. №22 Минтопэнерго Украины решило закрыть очередную шахту Брянки, «Краснопольевскую», в 2001 году. Разработкой проекта ликвидации шахты было поручено заниматься институту «Луганскгипрошахт». А так как на девятом году строительства независимого государства уже имелся достаточный опыт по закрытию предприятий, то и данное предложение министерства не вызвало каких-либо осложнений при разработке проекта — расчет проекта был выполнен согласно типовым требованиям, по шаблону.
Но уже через несколько месяцев выяснилось, что общая ситуация в гидро-геологических условиях Брянко-Стахановского региона кардинально изменилась: ликвидация седьмой из восьми шахт за три года внесла неучтенные в проекте глобальные изменения в подземные «кладовые». Ведь шахты Донбасса имеют между собой аэродинамическую и гидравлическую связь, т.е. представляют собой единую горно-геологическую систему. Донбасс, по сути, является одной из крупнейших техногенно-геологических систем. Физическая ликвидация шахт привела к тому, что подземные воды стали возвращаться на поверхность. В связи с этим в сложной ситуации оказалось ООО ПП «Карат», выкупившее часть шахты «Краснопольевская», чтобы продолжить добычу угля (видимо, не имея возможности вникнуть в «полный расклад» геоособенностей шахты). И получилось так, что сегодня «Карат» превратился в региональную водокачку. Откачивая воду из уже наполовину затопленной шахты и производя добычу углей на верхних горизонтах, предприятие ощутило исходившую из недр угрозу: выработки «Краснопольевской» приняли около 5 млн. кубометров подземных вод и этот процесс развивался с катастрофической скоростью. Вскоре разговор о рентабельности добычи потерял всякий смысл — около 80% себестоимости добываемого угля составляла оплата электроэнергии, потребляемой водооткачивающими насосами. А жители Брянки и окружающих поселков уже обнаружили в своих подвалах воду. Некоторые участки городской территории стали опять называться «мочаками». Городская общественность, заметив неладное, стала бить в колокола…
После проведенного в сентябре 2003 года технического совещания на тему «Оценка воздействия на окружающую среду» специалисты пришли к выводу, что в случае непринятия мер по ликвидации допущенных при закрытии шахт региона просчетов городу грозит затопление около 200 га территорий, в том числе затопление более 550 жилых домов, 13 промзданий, более 400 дачных участков, значительного количества инженерных коммуникаций и водоканализационных сооружений. В зоне предполагаемого затопления окажутся железнодорожная магистраль, кладбища, очистительные сооружения. Уже сейчас первые признаки надвигающейся катастрофы — возращение подземных вод — обнаруживают в подвалах своих домов и жители Южного микрорайона Стаханова, и жители близлежащего поселка Административный Алчевска.
Жители самой Брянки уже практически канонизировали деятельность ООО ПП «Карат», которое, несмотря на финансовое бремя оплаты электроэнергии за перекачку подземных вод всего региона, не свернуло пока свою деятельность. Однако здравый смысл подсказывает, что подобную «благотворительность» частное предприятие не будет оказывать вечно — рано или поздно вопрос целесообразности дальнейшей хозяйственной деятельности будет поднят если не самим владельцем предприятия, то, возможно, его кредиторами. И тогда город в полной мере сможет ощутить все последствия закрытия шахт региона.
Десятка два общественных организаций и политических партий Брянки, забыв о «статутных» противоречиях титульных идеологий, пошли в совместную атаку на вышестоящие ведомства и министерства, засыпая последние ворохом запросов и обращений, однако так и не сумели за последние полтора года «пробить» стену непонимания. Министерство топлива и энергетики, например, в одном из своих писем «разъяснило», что в связи с тем, что на ликвидированной шахте «Краснопольевская» верхний горизонт был выкуплен ООО ПП «Карат» и им эксплуатируется, то и всю ответственность за геоэкологические последствия тоже несет это предприятие. Вероятно, так и должно было быть, но так как в пяти соседних шахтах откачивающие насосы были физически ликвидированы, а подземные воды, используя геологические разломы, по принципу сообщающихся сосудов затопили все пустоты и вышли к поверхности, создав реальную угрозу подтопления, то вряд ли это можно назвать «внутренним делом частного предприятия» — это угроза региональной экологической катастрофы. И, наверное, только моральная ответственность владельца ООО ПП «Карат» перед земляками заставляет его «еще немного подождать» с прекращением нерентабельной добычи угля. А вот работники министерства пока только совершенствуются в составлении «обоснованных ответов».
В реку Лозовая, протекающую через Брянку, постоянно сливались откачиваемые из рядом расположенных шахт подземные воды. Река заилилась отходами угольного производства. В ликвидированных шахтах соорудили естественные водосбросы — из полностью затопленных шахт вода самосливом сбрасывается в реку. А тут еще и «Карат» выкачивает почти 1500 куб. метров воды в час. В общем, русло реки не справляется с увеличившейся нагрузкой — речка не вмещает весь объем сбрасываемой воды. Городской общественностью поднимается вопрос о финансировании очистки и углубления русла речки Лозовая. Из недр Минтопэнерго приходит ответ о том, что в засорении речки предположительно также виновны (в таких-то процентных соотношениях) и другие, неугольные предприятия города, в связи с чем, ссылаясь на постановление Кабмина от 15.02.2002 № 160, городскому совету надо искать деньги самостоятельно. И это при полностью дотационном бюджете города! Небольшие суммы все-таки были изысканы облгосадминистрацией и народными избранниками от Луганщины. Но все это капля в море. Городу необходим четкий ответ: продолжать бороться с подземными водами или эвакуировать некоторые районы. На все это нужны деньги, а это значит, что кем-то из «отцов нации» должно быть, наконец, принято конкретное решение.
После Артемовска и Новобогдановки уже как-то по особому грустно воспринимаются любые «телодвижения» общественности, направленные на привлечение внимания руководства страны к каким-либо проблемам и «суфлирование» вариантов их разрешения. С одной стороны, протежируемые во власть персоны особенно эффектно смотрятся на фоне масштабных государственных ЧП. С другой — вполне логично напрашивается вопрос: почему в нищей Украине достаточно редко находятся средства на предотвращение подобных катастроф, но почти всегда изыскиваются суммы, во много раз превышающие запрашиваемые некогда, для устранения последствий парадоксальной глухоты «слуг народа»? Не потому ли, что будничная работа руководителей ведомств гораздо менее заметна и не вызывает желаемого признания, и фигуру триумфатора-спасителя необходимо возвести на пьедестал человеческого несчастья?
Приближающиеся выборы могут благотворно отразиться на разрешении некоторых вопросов ряда проблемных городов — «размягченный» депрессивностью электорат является особо податливым «материалом» и дальнейшим развитием событий в целом регионе можно будет управлять с ловкостью Коперфилда
«Зеркало недели»
