В этом году исполнилось 165 лет со дня рождения Х. Д. Алчевской (16.04.1841 -15.08.1920) - известного народного педагога, организатора воскресных школ, литератора.
В Алчевском историческом музее хранятся книги, фото, документы, рассказывающие о жизнедеятельности Христины Даниловны Алчевской. Все они — богатейший источник для познания ее биографии, благодатный материал для исследования, свидетельства прошлых событий, сомнений и переживаний. Они дают возможность прикоснуться к исторической реальности, лучше понять ее, почувствовать себя участником тех или иных событий.
В своих дневниках Христина Даниловна, будучи блистательным публицистом, ярко и эмоционально описывает события, встречи, которые произвели на нее впечатление и которые связаны с организацией женских воскресных школ во второй половине XIX-начале ХХ веков.
«У каждого человека, — писала Х.Д.Алчевская, — бывает свой пункт помешательства. Моим пунктом являлась мысль обучить как можно больше женщин грамоте. Мне казалось всегда, что мужчины гораздо счастливее в этом направлении. Что же касается женщины, то предрассудок против ее образования живет, начиная с хаты и кончая палатами…».
Первым знакомством с народом и школой была деревня семьи Мамчич, куда часто приезжала летом юная Христина Даниловна. Из ее воспоминаний: «Однажды утром я спустилась в сад. Барышни сидели на ступеньках крыльца, окруженные толпою босоногих детей — некоторые из них держали книжечки в руках. В жизни своей я не видала ничего подобного и остановилась пораженная… Барышни разъяснили, что они учат этих бедных крестьянских детей и почему именно это хорошо… Я слушала тогда внимательно, но не знаю почему, слова эти как-то скользили по мне — я не помню их теперь, но эта группа белоголовых, босых детей и теперь живо встает передо мною… та минута заронила во мне первую искру симпатии к нашему бедному народу». Поэтому, выйдя замуж за А.К.Алчевского и переехав в Харьков, она уже знала, каким полезным делом займется.
В 1860 году было утверждено «Положение о начальных народных училищах». Это положение разрешило открывать начальные народные училища как общественным, так и частным лицам, ставя их под контроль уездных и училищных губернских советов.
Так, 13 мая 1862 года появляется частная воскресная школа в Харькове, основанная Х.Д.Алчевской. Но позже, после правительственного приказа о закрытии в Российской империи всех воскресных школ, школа в Харькове тоже была закрыта.
До того, как ей удалось открыть в Харькове вторично бесплатную воскресную школу, она работала в воскресной школе Общества грамотности и вынуждена была оттуда уйти, так как ее не все там устраивало, а именно: «Начальница — женщина весьма недалекая, главной ее заботой был вопрос: «Где поставить шкаф?». Собрания были скучными, учительницы молчали, начальница говорила, что придет в голову… Состав учительниц не менее неудачен — одна учила только в перчатках и под вуалью, другая работала только ради своих детей, третья позволяла себе обзывать учениц «дурами». Все это было мне больно, но я старалась не падать духом… После собрания, на котором один педагог С. высказался о непригодности женщин-преподавательниц и о необходимости их заменить учениками педкурсов, я ответила, что мы создадим школу и докажем, что женщина способна работать… Я отказалась работать в воскресной школе Общества грамотности».
22 марта 1870 года Х.Д.Алчевской удается вновь открыть в Харькове бесплатную женскую воскресную школу, которая просуществовала почти 50 лет и в которой проучилось более 17 тысяч человек.
Одним из первых посетил школу известный русский педагог-методист Н.Корф. Его вывод был таков: «Харьковская воскресная школа сделала огромный шаг вперед. Из школы грамотности превратилась в полную элементарную школу, которую стоит посещать каждому, кто хочет на деле увидеть применение методов обучения по всем предметам элементарного курса…».
Х.Д.Алчевская о посещении барона Корфа так писала: «Сегодня мы слышали два урока барона Корфа… Трудно решить, какой из них был совершеннее: в преподавании было столько вдохновения, оживленности, увлекательности, вопросы ставились с таким педагогическим тактом, внимание детей было настолько привлечено, что трудно узнать класс — казалось, это какие-то другие дети, родившиеся чуть не гениями… Я слушала урок с наслаждением, боясь дышать и пошевельнуться, чтобы не нарушить гармонии: нужно было видеть эти оживленные личики, эти блестящие глазенки, чтобы понять, сколько талантливости и искусства было в этом преподавании. Когда окончился урок, я хотела подойти к Корфу и сказать о том глубоком впечатлении, которое оставило на мне его преподавание, но не подошла, чувствуя, что слезы подступают к горлу… эти слезы окружающие могут встретить с усмешкой и назовут их непростительной экзальтацией…».
Х.Д.Алчевская все свое время и силы отдавала Харьковской женской школе. И очень грустила, когда уезжала из Харькова по делам: «Грустно мне оставлять школу на месяц, только и примиряет мысль, что покидаю ее для нее же и через месяц опять возвращусь к ней, соскучившись и почерпнув в отдыхе новые силы для работы... В Петербурге мне живется очень хорошо — все хожу по школам и приглядываюсь, нельзя ли научиться чему-нибудь, чтобы потом ввести это и у нас в школе... Особенно грустно бывает мне по воскресеньям, как подумаю, что все вы собрались в школу, а меня нет...».
Вкладывая огромные душевные силы в школьное образование, она внимательно и строго следила за теми, кто посещал ее школу в целях знакомства с организацией бесплатного женского образования. В результате педагоги, посещавшие Харьковскую школу, у нее делились на два разряда: «К первому разряду принадлежат люди, входящие в нее с каким-то нервическим желанием искать недостатки; они придираются к мелочам, сосредоточивают на них свое внимание, теряя способность взглянуть в лицо самому делу, почувствовать его жизнеспособность... Людям второго разряда школа не представляется «охотой за ошибками». Они входят в нее с любовью к делу, они силятся найти в ней как можно больше хорошего, как мать в любимом детище, они радуются всему, чему можно порадоваться, и вселяют то доверие, ту откровенность, которая одна способна только помочь критике заглянуть в душу школы».
Естественно, как каждый нормальный самокритичный человек, она недовольна своей жизнью, своими скромными достижениями. Всегда сомневалась, не преувеличивают ли ее способности другие и не сильно ли она наивна, веря в приятные слова о ней и ее работе. «Работы много, так много, что подчас нападает тяжелое раздумье: «Не поздно ли?» — и вопрос «Имеешь ли право учить?» при сознании своего невежества является каким-то зловещим вопросом...». И отвечала на свои вопросы: «Что может быть вернее вывода из фактов моего прошлого и настоящего, в которых я воображала себя действующей во имя общего блага. Ошибалась я или нет, воображая себя полезною, — это другой вопрос, по крайней мере, я верила в это искренно».
С какими-то критическими замечаниями в свой адрес соглашалась, а с некоторыми нет, пытаясь их проанализировать. «Мне часто приходилось слышать обвинения в небрежности к своим детям, поклонении авторитетам, в самолюбии. Посмотрите на моих детей: здоровых, веселых, в которых развита правдивость, подельчивость, взаимная любовь и дружба. Мой сын Митя говорит мне, чтобы вместо игрушек на именины я его учила целый день! Этого не скажет заброшенный ребенок забросившей его матери! А если я чувствую потребность уделить несколько часов в неделю чужим детям, не знающим родительской ласки, если я люблю, если я учу этих детей, — неужели это преступление?
Поклонение авторитетам. Да, это есть. Но происходит ли это от тупой веры в громкие имена, от ограниченности взглядов, от неспособности к анализу? Нет! Это все тот же продукт увлекающихся натур, это все та же пища горячих темпераментов, к которым отношусь и я... Они не могут не увлекаться, не поклоняться — это их жизнь! Не потому поклоняются они авторитету, что он авторитет, нет... они ищут в жизни живых идеалов своего живого воображения... Пусть говорят, что в моей любви к школе мною руководит самолюбие. Я знаю одно, что во имя самолюбия можно отдать многое, но не жизнь, а я отдала ее школе, я не щадила, работая в ней и для нее, тех сил, которые дали бы мне еще несколько лет жизни...».
В 1878 году Алчевские приехали в Алексеевку Славяносербского уезда, только что купленную у помещика. В округе не было ни одной народной школы. При участии земства Х.Д.Алчевская решает устроить народное училище и энергично берется за это дело. Местные жители с радостью встретили новость об открытии бесплатной школы.
«...Деревенские бабы, — вспоминает Христина Даниловна, — устроили нам овацию по случаю приезда; целая толпа ввалила к нам во двор с курами, яйцами, приветствиями... Во всех этих простых речах было больше смысла, чем бывает часто в тостах торжественных обедов интеллигентных людей... Я вышла на крыльцо и низко молча поклонилась этой толпе. Мне хотелось сказать им: «Простите меня за мое счастье, за мою беззаботную жизнь, за мое сытое довольство, — простите, несчастные, обездоленные, голодные, безграмотные!».
После всех трудностей, препятствий, вставших на пути создания народной школы, 6 сентября 1879 года она была открыта. Этому событию радовались все, искренне радовалась и Христина Даниловна: «Мне кажется, что в жизни моей я никогда не присутствовала при таком торжестве, как сегодня. Хотела заснуть и не могу — перед глазами все та же картина: священник в светлой рясе с крестом в руках, за ним толпа детей, веселых, нарядных, за ними толпа народа, благоговейно идущая за всей этой процессией... Солнце ярко освещает всю эту картину, а в ушах раздается детские голоса: «Спаси, Господи, люди Твоя!..». Народ собрался со всех окрестных деревень, и все они знали, какой ценою купила я это торжество, и пришли порадоваться моей радости...». Каждое лето приезжала Х.Д.Алчевская на свою дачу в Алексеевку и в глубине сада читала крестьянам книги.
С педагогической практикой связаны и составленные и изданные Алчевской ставшие чрезвычайно популярными трехтомник «Что читать народу?», «Книга взрослых» и др.
Как настоящий педагог, она переживала за результаты обучения. В предисловии «Хроники воскресных школ», напечатанном в журнале «Российская школа», она писала: «Нам не нужно знать, что в школе столько-то человек, мы хотим знать, что это были за ученики, и не только по возрасту, положению, но и по запросам, характерам, складу ума, отношению к школе. Нам не нужно пересчитывать, что пройдено за год в тех или иных группах, мы хотим знать, как проводилось преподавание, какие у него были успехи или недостатки, к чему стремились преподаватели и что вынесли из занятий учащиеся...».
Педагогическая работа сделала Х.Д.Алчевскую известной и за пределами Российской империи. В 1889 году она представляла учителей для взрослых и книгу «Что читать народу?» на Парижской педагогической выставке. Эту книгу не сразу заметили посетители выставки, о чем она очень переживала: «Я считала, что каждый порядочный человек непременно должен интересоваться таким широким, животрепещущим вопросом, как «что читать народу?» К проходящей публике я была положительно несправедлива, и она подразделялась у меня на две строго определенные категории. Проходит юноша и рассеянно минует книгу. «Дурак», — лаконично решаю я, с презрением глядя ему вслед. Проходит барышня и останавливается внимательно у книги: «Умница», — думаю я про себя, любовно глядя на нее...».
После некоторых усилий книга «Что читать народу?» была замечена, к радости Х.Д.Алчевской.
Между новым генеральным комиссаром Познанским и членами жюри, которые, ознакомившись с делом Х.Д.Алчевской, стали относиться к ней вежливо и уважительно, произошел такой разговор: «В вашем отделе есть замечательный труд «Что читать народу?», — обратились члены жюри к Познанскому. На что он ответил: «Удивительнее всего здесь, бесспорно, то, что эта госпожа, создавшая эту книгу, вполне обеспечена и могла бы вести самую беззаботную и приятную светскую жизнь: выезжать, бывать в театрах, веселиться; а между тем говорят, что она с утра до вечера все в школе и в школе, и я, право, не берусь решить, к чему все это и что, собственно, ей нужно?
— Что ей нужно? — переспросил один из членов жюри, — видите ли, есть люди, нравственная организация которых не мирится с условиями будничной, заурядной жизни и требует чего-то иного для наполнения их внутреннего мира...».
Такая точка зрения жюри для Христины Даниловны была очень дорога и ценна.
В числе людей, посещение которых являлось для Х.Д.Алчевской особенно ценным, был виконт де Вогюэ. Он говорил о значении ее школы и книги, о силе женского влияния надушу ребенка, о сближении интеллигентного человека с народом посредством школы и книги. Эти слова были ей очень приятны и дороги: «Я считаю этот день одним из светлых дней, проведенных мною в Париже, и как реальное воспоминание о нем купила у хозяина старенький потемневший стул, на котором сидел виконт де Вогюэ, и назвала его историческим»...
В 1889 году в Париже ее избрали вице-президентом Международной Лиги просвещения, а в 1904 ее отметили за педагогический труд на Международном конгрессе в Берлине.
Важную роль в педагогической работе Христины Даниловны сыграл ее муж — А.К.Алчевский, известный банкир, промышленник и меценат конца XIX-начала ХХ вв. Он с удовольствием финансировал школы, которые основала жена, постоянно поддерживал ее в мысли, что она делает очень важное нужное для народа дело. Естественно, только с таким мужем, как Алексей Кириллович, она смогла столько сделать для народного образования. В 1899 г. Христина Даниловна вместе с ним устанавливает бюст Т.Г.Шевченко в собственной усадьбе. Это был первый в Украине и в мире памятник великому поэту. Если бы Алчевские ничего больше не сделали, а только установили памятник Т.Г.Шевченко, то уже за одно это имена их должны быть записаны золотыми литерами на скрижалях истории Украины!
Четверо из шести детей Алчевских стали выдающимися или известными людьми. И это еще раз подтверждает педагогический талант Христины Даниловны. Как известно, воспитать и привести к успеху чужих детей намного легче, чем своих. Х.Д.Алчевской с ее мудрым материнским сердцем и исключительным педагогическим чувством повезло объединить в себе то, что не умеют объединить многие люди.
Почти шесть десятилетий своей жизни Христина Даниловна Алчевская отдала делу народного образования. От учителя до руководителя воскресной школы и вице-президента Международной Лиги просвещения, от автора отдельных публикаций до руководителя творческих коллективов — таков путь просветителя, демократа, блистательного публициста.
Л.Шептура, ст. научный сотрудник Алчевского исторического музея — отдела Луганского краеведческого музея
