Меняются лица, меняются люди, но СМИ по-прежнему превращаются в сливную трубу

Гуманизм, патриотизм, интернационализм, демократизм, правдивость и оперативность – вот ценности, которыми, по мнению международного сообщества, обязан руководствоваться настоящий журналист в своей работе. В соответствии с Международными принципами профессиональной этики журналиста, информация понимается как общественное благо, а не как предмет потребления. Это означает, что журналист разделяет ответственность за переданную информацию. Он ответствен не только перед теми, кто контролирует СМИ, но прежде всего перед обществом, принимая во внимание различные социальные интересы. Социальная ответственность журналиста требует, чтобы при любых обстоятельствах он действовал в соответствии со своим нравственным сознанием.

«Профессиональные нормы предписывают журналисту уважать интересы общества, его демократические институты. Истинный журналист выступает за всеобщие ценности гуманизма, прежде всего за мир, демократию, социальный прогресс, права человека и национальное освобождение. Таким образом, журналист активно участвует в социальных преобразованиях, направленных на расширение демократии».

Соответствует ли украинская журналистика международным стандартам? Средства массовой информации - транслирование горячей информации или качественное освещение общественных проблем? О том, какова же роль СМИ в украинском контексте, рассказал журналист, координатор Проекта «Без границ», эксперт Всеукраинской образовательной программы «Понимаем права человека» Максим Буткевич.

- Журналистика и права человека – как они связаны? Какова отведена роль журналистике в сфере защиты прав человека, отстаивания общественных интересов в Украине?

Если брать не только Украину, а правозащитную деятельность в более широком контексте, то связаны самым непосредственным образом. Так исторически сложилось, что фактически донесение информации, а так же всякого рода анализ положения дел в обществе - для большинства населения остается вне круга непосредственного контакта. Но СМИ в последние почти два века стало основным каналом массовой коммуникации – это то, что в первую очередь формирует картину более широкого мира. Более широкий мир в данном случае – это социум в целом, все, что выходит за пределы ареала индивидуального существования. Поэтому, если правозащитники действительно пытаются работать над системными изменениями ситуации с правами и свободами граждан, а не только спасать тонущих в реке младенцев, не замечая, как кто-то выше по реке их туда бросает, то им надо собирать и распространять информацию о реальном положении вещей, мобилизовать сторонников и влиять на тех, кто принимает решения. И это разные люди. Без СМИ тут не обойтись. Поэтому правозащитникам нужны журналисты. Журналистам, если они действительно профессионалы, пытаются собирать информацию, ее обрабатывать и передавать на уровне обобщенного анализа, конечно, нужны правозащитники, чтобы из многих кусочков собрать что-то целостное. Ну, и, безусловно, есть некие журналистские стандарты работы.

Конечно, это все неустойчиво и субъективно,  но все же есть грань, которая отделяет журналистику от пропаганды или рекламы, ведь это другая профессия, совсем другой род занятий, другой набор принципов и методов. Поэтому иногда, чтобы отделить журналистику от пропаганды, приходится кроме технических моментов учитывать методологические, которые скорее лежат в плоскости этики, общего блага или блага другого человека. Это тот же принцип, на котором строится правозащита, - фундаментальная основа. Поэтому журналистам правозащитники нужны не только как источник информации, а часто и как критики, установители определенных стандартов, имеющих отношение и к журналистике.

Это все относится и к Украине. Но есть нюансы, которые искажают картину.

С одной стороны, видно, что некоторые темы были подняты и удерживаются в фокусе внимания именно благодаря СМИ. Понятно, что тема пыток в милиции из того, о чем говорили правозащитники в течение многих лет, стала тем, о чем сегодня говорят все. Это началось после таких громких дел как, например, смерть Игоря Индило. И если бы не СМИ, об этом бы не узнали, как и о последующих акциях по этому поводу. С другой стороны, СМИ часто поддерживают, тиражируют и распространяют вещи, которые лежат уже в дискурсе антиправозащиты – к примеру, мигрантофобские темы, разграничение «наших» и «не наших». Но главная проблема заключается в  том, что последние, минимум, лет десять в украинских СМИ в определении того, какие темы приоритетны, как их освещать, на чем акцентировать и вообще обращать ли на них внимание, всегда присутствовал внешний фактор, который часто являлся определяющим. И если с 2001 по 2004 это была прямая государственная цензура, «темники», то на протяжении последних лет это, больше, чем раньше, коммерческий интерес, а именно – погоня за рейтингом. Поэтому часто интересы сообществ или отдельных людей приносятся в жертву тому, насколько привлекательным будет этот материл, каким будет заголовок, кликнут ли на него, задержатся ли, переключая канал, и прочее. Поэтому довольно часто человеческие интересы остаются без внимания. Но все же видно, что в Украине роль журналистики в правозащитной сфере огромная.

- Вы обучаете молодых журналистов качественно освещать социальные проблемы. А какой уровень профессиональных навыков они получают в вузах?

  Мне сложно сравнивать разные учебные заведения, потому что я не знаком с выпускниками всех вузов. Долгое время вокруг меня были профессионалы  высокого уровня, которые не имели журналистского образования вообще. Бывают очень разные группы и разные молодые журналисты, некоторые очень грамотные,  а некоторые производят довольно удручающее впечатление. Потому что техника – дело десятое. Понятно, что технические навыки важны, и если человек не умеет писать и не учится этому, то он не сможет подготовить нормальный журналистский материал. Но первая проблема, с которой лично я часто сталкиваюсь, - это очень узкий кругозор, а иногда и вопиющее невежество. Я пока не слышал о формирующем вкладе со стороны вузов, которые обучают журналистов. Журналист должен быть эрудирован и образован, иметь хорошие коммуникационные навыки и, конечно, владеть какими-то сугубо техническими вещами. Могилянская Школа Журналистики, в которой я работал,  производит на меня хорошее впечатление, но это только магистерская программа, поскольку там есть фокус на то, что приходят люди с определенным опытом работы,  заинтересованные, которые действительно в дальнейшем будут заниматься тем, чему учатся. Но больше сказать о наших вузах я ничего не могу. Очень часто я слышу от самих выпускников, что журналистское образование – это миф, в нем нет необходимости. Думаю, это говорит именно о том, что они не получили качественного профессионального образования у себя  в вузе.

- Как вы видите роль гражданского образования в обучении журналистов?

Журналистам, у которых есть потребность изучить сферу правозащитной деятельности, узнать больше о гражданских правах и социальных проблемах, с которыми работают активисты, без системы гражданского образования просто некуда было бы пойти. Так у них есть программы и возможности как, например, программа «Понимаем права человека», благодаря чему они могут развиваться в интересующей их сфере. И это здорово. С другой стороны, ситуации в целом это, к сожалению, не меняет. И когда ты годами вкладываешься в это дело, а уровень телевидения и газет совершенно не меняется, возникает усталость и непонимание, зачем все это нужно. Меняются лица, меняются люди, но СМИ по-прежнему превращаются в сливную трубу. Поэтому я не уверен, что как инструмент влияния на уровень СМИ, гражданское образование действительно эффективно. И уж точно не следует рассчитывать на быстрый результат. Нужна долгая, систематичная работа, чтобы медленно наращивать физическую массу молодых журналистов, журналистов — прежде всего, в регионах. С другой стороны, таким образом формируется определенное сообщество журналистов, которые работают с общественными проблемами и обеспокоены фактами нарушения прав человека в Украине. И без гражданского образования было бы сложно, потому что альтернативы ему нет.

- Журналистские расследования – не очень популярный жанр в Украине. Почему? В чем его сложность и непривлекательность?

Первая проблема коротко характеризуется словом «стремно». Все проблемы, требующие журналистского расследования, так или иначе, завязаны на нарушении закона либо чьих-то прав. Всегда есть сторона, которой эту тему поднимать не выгодно, имеющая экономическую или политическую власть – формальную или неформальную. Учитывая незащищенность журналистов и общий стиль решения вопросов и проблем в обществе, включая, местами, полное отсутствие грани между убеждением и применением насилия, чаще всего просто стремно. Можно запросто получить по голове, причем непонятно, что это изменит. Второе – надо уметь это делать и иметь определенные ресурсы. Минимум – человеческие, а часто и финансовые. Сейчас в пример журналистского расследования приводят фильм Усова о Лукьяновском СИЗО. В Украине, наверное, нет телеканала, который может позволить своему журналисту несколько месяцев заниматься одной темой, разрешать использовать под это технику, людей, - своих или чужих, - и давать разрешение своему сотруднику на рискованные шаги. Я за время работы на ТВ таких случаев видел очень мало. Сейчас большинство новостных служб работают на конвейер. Практически невозможно взять тему и хорошо ее отработать. Поэтому полгода так вот заниматься, со спецтехникой, с рискованными с юридической точки зрения шагами, практически никто не может и не хочет себе позволить. И, конечно, неумение. Часто просто не понимают, с какой стороны раскрутить проблему. Но таким вещам учатся на практике.

- Продолжаете ли вы работать с журналистами, прошедшими обучение в образовательных курсах по правам человека? Удается ли им в своей дальнейшей работе эффективно использовать новые навыки и знания?

Сейчас с участницей последнего курса для журналистов программы «Понимаем права человека» Настей Москвичевой мы работаем над двумя историями, которые произошли осенью прошлого года в Луганске. Это дело студента из Нигерии, который за попытку спасти свою жизнь во время нападения на него местных молодых людей с хорошими связями больше полугода сидит в СИЗО и может провести в украинской тюрьме много лет, и еще случай организованного погрома киоска «Шаурмы» и избиения иностранных студентов во дворе Луганского национального университета. То, что мы делаем сейчас, нужно и для журналистского расследования, и для общественной кампании, которую мы готовим. Настя работает на Радио «Свобода», она прошла только первый этап образовательного курса. Во время семинара мы разговаривали с ней об этих луганских происшествиях, после чего мы пригласили ее стать участницей сети Центра информации по правам человека. Итогом стало предложение ей съездить в Луганск. Это для нее — и опыт, и просто интересно. В  техническом плане здорово, что мы работаем вместе, потому что очень много людей, с которыми нужно встретиться, но мало времени. По итогам поездки она готовит свой материал, а я пытаюсь сложить детали мозаики, чтобы разобраться в ситуации. У нас была первичная информация, но все же она дошла к нам через третьи руки. А особенно в деле Олаолу (студента из Нигерии), поскольку сугубо юридической защиты в таком вопиющем деле явно недостаточно, придется начать общественную кампанию, которая неизбежно будет международной. Начинать международную кампанию,  не проверив факты, не собрав разные точки зрения, – невозможно. Поэтому по его делу нас интересовали разные мнения и дополнительные детали. Мы подготовим по этой теме материал. Он нужен не только как просто статья, а как обобщенное освещение ситуации для привлечения внимания к теме, на основе чего можно начинать международную кампанию. Сейчас очень важно разобраться в этих делах, потому что в Луганске никогда не было подобных системных проблем, не было агрессивно настроенного ксенофобского движения, и относительно межнациональной розни город считался одним из наиболее спокойных областных центров. И на данном этапе нужно понять, действительно ли в городе нарастает напряжение, и что-то делать, чтобы ситуация не ухудшилась.

Пресс-служба Правозащитного центра «Поступ»