Принявший драконовский закон против курильщиков парламент Украины героически сопротивляется собственным репрессиям. Вместе со своими помощниками и журналистами народные избранники дымят и ждут, что будет дальше.

…На шкале термометра было минус 16, а на часах - 10 утра, когда корреспондент «Обкома» подошел к «недепутатскому» входу в Верховную Раду. Там уже в спешке пыхтели сигаретным дымом два депутатских помощника и один журналист.

- А почему не в здании? – закуривая, невинно поинтересовался «Обком».

- Да хрен его знает, еще оштрафуют…

Посиневшие от холода пальцы цепко сжимали подрагивающие сигареты. Докурив, журналист, сопя от холода, ринулся внутрь, к теплу. Помощники же, не сговариваясь, достали еще по сигарете.

- Чтобы дважды не вставать, - пояснил один из них. Из носа у него текло.

Внутри здания под куполом творились антитабачные страсти. Заходя в курилку на первом этаже, люди с пугливо-идиотскими улыбками оглядывались по сторонам. Затем в нос им бил дымный «штын», курильщики радостно улыбались и заговорщически говорили друг другу:

- Что, не работают у нас законы?

Вообще-то парламентские курилки для всех постоянных посетителей Рады - это не только место для закачки организма никотином, но и пространство для общения. Здесь пьют кофе, травят байки, делятся информацией, передают новости в редакции. По крайней мере, так было раньше. Как будет теперь, не знает никто, ибо уже сегодня процесс курения в курительной комнате был сопряжен со значительной нервной нагрузкой. «Обком» был свидетелем того, как немолодой нардеп со стажем только-только пристроился в кресле с дымящейся сигаретой в руке, как в курилку ворвалась группа телевизионщиков.

- Депутаты есть? – с голодным блеском в глазах спросила журналистка. Оператор с камерой наперевес стоял у нее за спиной.

Народный избранник с тяжелым вздохом развернулся спиной к съемочной группе.

- Опя-я-ть, - с тоской прошептал он. – Ну, а если я не хочу, чтобы меня снимали?!

Причин, по которым полчища журналистов совершали облавы по курительным комнатам Верховной Рады, было две. Первая – собственно, сам закон, в меру бессмысленный и совершенно беспощадный. Вторая – его соавтор, «регионал» Юрий Мирошниченко, который днем ранее с характерной слащавой улыбкой сказал журналистам:

- В ВР будут закрыты все курилки, вот такая позитивная новость для нардепов…

В то, что обладателей депутатской неприкосновенности удастся выжить из курилок, верили немногие. Закроют курилки – будут дымить в кулуарах, кабинетах, в туалете, в конце концов.

Зато в грядущих репрессиях в отношении журналистов и прочих простых смертных не сомневался никто. Оштрафовать рядового курильщика, дымящего в ранее отведенном для этого месте, – раз плюнуть…

В этот день, однако, курили все – и со значками, и без оных. Народный депутат Александр Фельдман первые две затяжки сделал еще в курилке, но затем ему пришло в голову кому-то позвонить – и большую часть сигареты «регионал» докуривал прямо в кулуарах.

- А если будет жесткий запрет курить в парламенте, что станете делать? – спросили его мы.

- Ну, я не буду курить, а шо делать?! Я буду уважать, потому что мы показываем всем пример. Хотя это совсем непросто людям, которые курят двадцать, тридцать лет…

- И где же вы будете курить?

- Придется выходить на улицу. Правила есть правила.

- То есть вы курите до первого реального запрета?

- Да, когда скажут, что нельзя, буду выходить на улицу.

Однако на улице никого из народных избранников видно не было, все парламентарии-курильщики предпочитали наполнять легкие никотином под куполом.

- Сергей Владимирович, - спросил жадно затягивавшегося «ударовца» Сергея Куницына «Обком», - а вот если сюда сейчас придут специальные приставы и попытаются вас оштрафовать, что будете делать?

- А я же «афганец», у меня льготы, - весело сказал г-н Куницын, - я им покажу удостоверение инвалида…

В курилке тем временем сменились персонажи: теперь здесь вальяжно затягивался бывший и, судя по всему, будущий министр образования Дима Табачник. Дверь он приоткрыл и теперь удерживал – видимо, не желал дышать чужим дымом. Этой щелью воспользовалась девушка-журналист; протиснув туловище в дверной проем, она спросила Табачника, знает ли он, что и депутатам запрещается курить в Раде.

- Не знаю, кто вам это сказал, - сухо парировал Дима, – Я сейчас курю в специально отведенном для этого месте…

Одной ногой он пытался прикрыть изнутри дверь – но как-то нерешительно, и девушка вместе с еще одним коллегой просочились в курилку. Табачника они снимали на «мобилки» и на другие девайсы.

- Разве это этично? – брезгливо возмутился главный по стране наставник детей и юношества. - А если я в туалет, вы тоже пойдете за мной?

Курил он, впрочем, недолго и, быстро потушив сигарету, убрался восвояси.

Безуспешно поискав в кулуарах заварившего всю эту кашу Юрия Мирошниченко, «Обком» вместо этого нарвался на Спиридона Килинкарова. Первый секретарь Луганского обкома Компартии – частый гость в парламентской курилке, и, поговорив с ним, мы поняли, что так просто никотиновые высоты товарищ Килинкаров сдавать не намерен.

- Послушайте, - саркастично говорил он, - курилка пока что – это отведенное для курения место. Там так и написано: «Место для курения». Вот когда аппарат Верховной Рады примет решение, что нет мест для курения (а там по закону есть 10% территории для курильщиков) – вот тогда можно будет обсуждать, нарушается ли там закон. И к тому же курилка на первом этаже – это единственное место, где есть кофейный аппарат. Поэтому туда ходят не только курильщики, а и все желающие выпить кофе.

- А вы сами верите, что решение упразднить в парламенте места для курения будет принято?

- Слушайте, да мне «по барабану», что там говорит Мирошниченко или представитель какой-то фракции! Это их личное дело! Каждый человек, находящийся в парламенте, делает то, что считает необходимым делать! Вот и все! А диктовать, что и кому делать – это пускай он на кухне диктует собственной жене!

- Так как же, пробьют ли в Раде запрет на курение, или же влиятельные курильщики спустят все на тормозах?

- Знаете, я позавчера зашел в кафе, куда хожу уже 7 лет. Там были проблемы с посещением летом, но никогда – в зимний период. Так вот, я вчера туда зашел – и там не было ни одного человека! Давайте мы поживем месяц, посмотрим, как будет работать этот закон, какая будет реакция со стороны субъектов хозяйственной деятельности, людей, которые ощутят на себе действие этого закона. А потом будем обсуждать – правильный он, неправильный…

Но обсуждение, помимо воли г-на Килинкарова, шло уже полным ходом. Один из самых неисправимых курильщиков – многолетний повелитель ММК им. Ильича Владимир Бойко, сидя в курилке, рассказывал о диалоге с еще одной юной журналисткой.

- Ты смотри какая, говорит, курить тут нельзя! А я у нее спрашиваю: «Какого ты года?». Она говорит «Восемьдесят первого». Представьте себе – восемьдесят первого года!

Владимир Семенович удивленно огляделся по сторонам, призывая коллег-курильщиков разделить его возмущение.

- Да я с сорок пятого курю! – воскликнул он. - Как в первый класс пошел – так и начал курить!

При взгляде на него вспомнились выдающиеся курильщики предыдущих парламентских созывов. Коммунист Сергей Гмыря, проводивший с сигаретой больше времени, чем в сессионном зале. Тарас Чорновил, в последние свои месяцы шестого созыва буквально прописавшийся в курилке на первом этаже. Виктор Пинзеник, часто куривший прямо в кулуарах… впрочем, вот же он! Дает прессе комментарии о возможном вступлении Украины в Таможенный союз. Известно, что больше г-н Пинзеник не курит: судя по всему, пришлось бросить после возникших несколько лет назад серьезных проблем со здоровьем. Ничего, спросим как страстного курильщика в прошлом.

- Г-н Мирошниченко сказал, что все парламентские курилки будут закрыты, как вы к этому относитесь?

- Никак не отношусь.

- А если бы курили?

- Это не имеет значения, - отвечал, улыбаясь, г-н Пинзеник, - хочет человек курить – пускай курит. Я не считаю, что это можно решить каким-то силовым приемом.

- Но если будут специальные приставы…

- Я бросил курить не потому, что меня пристав поймал, а потому что я принял такое решение. Но если человек не хочет бросить курить, его не заставишь это сделать.

- Тяжело было бросить курить?

- Очень легко, - с гордостью сказал Пинзеник – докуриваешь – и бросаешь.

И он сделал рукой жест, будто бросал в урну воображаемый окурок.

В отличие от Пинзеника, Александра Кужель до сих пор курит, хотя и у нее в этот день был повод для гордости.

- Я только сейчас узнала, что там есть комната для курения! А вы видите, какая я дисциплинированная, я ж там сегодня ни разу не была!

- То есть вы решили не курить?

- Я буду курить! Просто нарушать же нельзя. А теперь говорят, что там можно будет.

- А где вы будете курить?

- Ну, мы сидели, обсуждали с другими курящими ребятами. Они предлагали: давайте пойдем, поищем место. Ну, я им говорю: «Лучше я вытерплю, а потом выйду на улицу, покурю».

- А теперь будете ходить в курительную комнату?

- Ну, если будет принято решение, что там можно, то я буду курить. Я только не буду нарушать закон.

- А как давно вы курите?

- Я закурила после победы Виктора Андреевича Ющенко. А до этого 10 лет не курила!

- А когда теперь собираетесь бросить?

- Когда Юлию Тимошенко освободят! Я это публично заявила!

И довольная г-жа Кужель пошла прочь – не иначе, как выкурить сигаретку-другую. А корреспондент «Обкома», понаблюдав за тем, как расходились восвояси, отсидев часовую вахту, народные кнопкодавы, зашел на прощание в пустую двухкомнатную курилку на первом этаже. Почти сразу же в дверях появился молодой сотрудник Управления государственной охраны в форме и с проводком за ухом.

- Вас еще не ориентируют разгонять курильщиков?

Охранник улыбнулся и отрицательно мотнул головой:

- Нет, ничего такого нам не говорили. Не было такой команды.

Задумчиво помолчал, а затем с легким раздражением сказал:

- И кому такое пришло в голову? Ну, специальная ж комната, ну кому тут эти люди мешают?

Достал из кармана пачку сигарет и со вкусом закурил.

Семен ПОТЕМКИН