Липовые «инвесторы» хотят получить право на приватизацию углепрома
8-09-2008, 12:07 Новости Луганска | Напечатать
Лидер Независимого профсоюза горняков (нпг) и народный депутат от бют Михаил Волынец назвал главных лоббистов российских интересов в украинской угольной промышленности
Сегодня в Украине на стадии закрытия, по словам министра угольной промышленности Виктора Полтавца, находится 101 шахта. В то же время Полтавец неоднократно обвинял Фонд госимущества в искусственном торможении приватизации предприятий угольной отрасли. Михаил Яковлевич, как вы считаете, надо продавать шахты? Ведь и от вас звучали обвинения в адрес ФГИ?
ФГИ у нас не работает — там сидят люди, не выполняющие свои функции. Но я как профсоюзный лидер скажу: это, может быть, и неплохо, что угольные предприятия не приватизированы — многие спекулируют на приватизации угольной промышленности. Еще в конце 1990-х — начале 2000-х годов была разработана уникальная схема разграбления шахт: создавалось коммерческое предприятие по добыче угля, которому отдавалась опорная лава. Сама шахта несла все затраты, а предприятие только добывало уголь и получало прибыль и сверхприбыль. Те, кто разрешал такую деятельность, получали очень серьезные откаты. Сегодня таких предприятий фактически нет — их можно на пальцах перечислить…
Но все же есть?
Есть, да… Мне известно, что сегодня многие так называемые «инвесторы» вливают определенные деньги в угольную промышленность на договорных условиях и «бомбят» Кабмин просьбами отменить апрельское постановление, то есть провести скрытую приватизацию (в апреле с.г. премьер Юлия Тимошенко издала постановление Кабинета министров о запрещении таковой совместной деятельности), чтобы исключить преимущественное право на теневую приватизацию угольных предприятий.
В российских СМИ прошла информация о переговорах российского монополиста «Сибантрацита» с нашим правительством на предмет покупки объединений «Ровенькиантрацит» и «Свердловскантрацит». Полтавец опроверг это сообщение. Теперь в прессе появилось сообщение, что в Минуглепроме лежит подписанный договор между ГП «Ровенькиантрацит» и компанией «Проспецинвест». Полтавец и эту информацию опроверг, но дыма без огня не бывает…
Есть закон, пролоббированный еще депутатом Геннадием Астровым-Шумиловым, бывшим гендиректором ГП «Ровенькиантрацит», о запрещении приватизации этих госпредприятий. С точки зрения обеспечения энергетической безопасности страны — это правильно. Например, было желание компании «Донецкая топливно-энергетическая компания» (ДТЭК) зайти на «Свердловскантрацит». Но когда они изучили ситуацию, то поняли, что приватизировать не могут…
Почему, денег не хватит?
Закон не позволяет! А что касается компании «Проспецинвест» — она мне незнакома, но мы постараемся разобраться, что это за компания и на каких условиях она «заходит».
Получается, что отечественный потенциальный инвестор имеет желание, но ему закон не позволяет. А вокруг госпредприятий продолжается ажиотаж, связанный с интересами другой страны. На «Ровенькиантрацит» сместили гендиректора — Александра Есенкова. На «Свердловскантраците» буквально недавно сняли гендиректора Александра Коваля. Оба — сторонники приватизации, но внутренней. Оба в прессе винят во всем депутата от БЮТ Наталью Королевскую, родной брат которой занимает высокий пост в правительстве Москвы…
Справедливо.
Цитирую открытый источник: «На одной из министерских коллегий Михаил Волынец обвинил Полтавца в лоббировании корпоративных интересов, а его заместитель по НПГ Анатолий Акимочкин прямым текстом сказал, что министра подталкивает к ускоренной приватизации угольной отрасли Наталья Королевская...»
Я на коллегии сказал немного дипломатичнее. Сказал, что «мальчики с конфетных фабрик» приходят в министерство и занимают руководящие посты. И прихода совершенно некомпетентных людей со стороны нельзя допускать. И что мы разберемся, почему так происходит. Сказал, что мне известны факты коррупции в угольной промышленности, что необходимо ее пресечь и ликвидировать. Что это известно и СБУ, и КРУ Минфина, и в нашем профсоюзе.
Меньше полугода назад в Кабмине состоялось совещание. Виталий Гайдук как советник премьера сказал, что приватизировать нужно всю угольную промышленность.
Я тогда возразил, сказав, что этот вопрос не изучен. Неизвестно, в чьих руках окажутся государственные шахты. Государство может попасть в полную энергетическую зависимость от другой страны, как это происходит с газом. И Тимошенко остановила этот процесс.
И тем не менее мы видим теневой процесс вокруг каждого лакомого куска в угольной отрасли. Почему вы считаете, что зарубежные инвесторы навредят шахтам?
Если покупатель извне приобретет наши шахты, то он их тут же под любым предлогом закроет! Пример: они закрыли почти все шахты (остались единицы) в российской части Донбасса — Ростовской области. Предположим, придет к нам российский инвестор. Он под любым предлогом закроет шахту, спровоцирует забастовку, затопит ее якобы из-за нехватки насосов, подожжет — да все что угодно! И Украина окажется в полной энергетической зависимости.
У вашего профсоюза есть свои рычаги влияния на приватизационные процессы? Например, на упоминавшемся соглашении между ГП «Ровенькиантрацит» и «Проспецинвест» якобы есть виза руководителя территориального подразделения, конкурирующего с вами Профсоюза работников угольной промышленности (ПРУП)?
Это соглашение должно быть согласовано с Независимым профсоюзом, иначе оно будет недействительным. Но, например, когда премьер Тимошенко посещала не так давно шахту им. Фрунзе госпредприятия «Ровенькиантрацит», то сложилась ситуация: генеральный директор водил везде под руку председателя профкома ПРУП, а когда я начал искать нашего председателя, то нашел его за спинами шахтеров. Причем его под локоть держал подполковник СБУ из Луганска. Такая была боязнь, что этот лидер может что-то сказать!
У нас есть практика отстаивания интересов горняков. В том же Павлограде, где ДТЭК было куплено 10 шахт целостным комплексом. Есть договор об инвестиционной программе, где предусмотрено, что предприятие будет развиваться, не сократится численность работников и т.д. Развитие, действительно, есть, как и увеличение объемов добычи. Но естественным путем (не нанимая на работу новых шахтеров взамен уволившихся и ушедших на пенсию) произошло сокращение работающих. И мы и по этому поводу ведем переговоры с инвестором.
Сегодня в Украине на стадии закрытия, по словам министра угольной промышленности Виктора Полтавца, находится 101 шахта. В то же время Полтавец неоднократно обвинял Фонд госимущества в искусственном торможении приватизации предприятий угольной отрасли. Михаил Яковлевич, как вы считаете, надо продавать шахты? Ведь и от вас звучали обвинения в адрес ФГИ?
ФГИ у нас не работает — там сидят люди, не выполняющие свои функции. Но я как профсоюзный лидер скажу: это, может быть, и неплохо, что угольные предприятия не приватизированы — многие спекулируют на приватизации угольной промышленности. Еще в конце 1990-х — начале 2000-х годов была разработана уникальная схема разграбления шахт: создавалось коммерческое предприятие по добыче угля, которому отдавалась опорная лава. Сама шахта несла все затраты, а предприятие только добывало уголь и получало прибыль и сверхприбыль. Те, кто разрешал такую деятельность, получали очень серьезные откаты. Сегодня таких предприятий фактически нет — их можно на пальцах перечислить…
Но все же есть?
Есть, да… Мне известно, что сегодня многие так называемые «инвесторы» вливают определенные деньги в угольную промышленность на договорных условиях и «бомбят» Кабмин просьбами отменить апрельское постановление, то есть провести скрытую приватизацию (в апреле с.г. премьер Юлия Тимошенко издала постановление Кабинета министров о запрещении таковой совместной деятельности), чтобы исключить преимущественное право на теневую приватизацию угольных предприятий.
В российских СМИ прошла информация о переговорах российского монополиста «Сибантрацита» с нашим правительством на предмет покупки объединений «Ровенькиантрацит» и «Свердловскантрацит». Полтавец опроверг это сообщение. Теперь в прессе появилось сообщение, что в Минуглепроме лежит подписанный договор между ГП «Ровенькиантрацит» и компанией «Проспецинвест». Полтавец и эту информацию опроверг, но дыма без огня не бывает…
Есть закон, пролоббированный еще депутатом Геннадием Астровым-Шумиловым, бывшим гендиректором ГП «Ровенькиантрацит», о запрещении приватизации этих госпредприятий. С точки зрения обеспечения энергетической безопасности страны — это правильно. Например, было желание компании «Донецкая топливно-энергетическая компания» (ДТЭК) зайти на «Свердловскантрацит». Но когда они изучили ситуацию, то поняли, что приватизировать не могут…
Почему, денег не хватит?
Закон не позволяет! А что касается компании «Проспецинвест» — она мне незнакома, но мы постараемся разобраться, что это за компания и на каких условиях она «заходит».
Получается, что отечественный потенциальный инвестор имеет желание, но ему закон не позволяет. А вокруг госпредприятий продолжается ажиотаж, связанный с интересами другой страны. На «Ровенькиантрацит» сместили гендиректора — Александра Есенкова. На «Свердловскантраците» буквально недавно сняли гендиректора Александра Коваля. Оба — сторонники приватизации, но внутренней. Оба в прессе винят во всем депутата от БЮТ Наталью Королевскую, родной брат которой занимает высокий пост в правительстве Москвы…
Справедливо.
Цитирую открытый источник: «На одной из министерских коллегий Михаил Волынец обвинил Полтавца в лоббировании корпоративных интересов, а его заместитель по НПГ Анатолий Акимочкин прямым текстом сказал, что министра подталкивает к ускоренной приватизации угольной отрасли Наталья Королевская...»
Я на коллегии сказал немного дипломатичнее. Сказал, что «мальчики с конфетных фабрик» приходят в министерство и занимают руководящие посты. И прихода совершенно некомпетентных людей со стороны нельзя допускать. И что мы разберемся, почему так происходит. Сказал, что мне известны факты коррупции в угольной промышленности, что необходимо ее пресечь и ликвидировать. Что это известно и СБУ, и КРУ Минфина, и в нашем профсоюзе.
Меньше полугода назад в Кабмине состоялось совещание. Виталий Гайдук как советник премьера сказал, что приватизировать нужно всю угольную промышленность.
Я тогда возразил, сказав, что этот вопрос не изучен. Неизвестно, в чьих руках окажутся государственные шахты. Государство может попасть в полную энергетическую зависимость от другой страны, как это происходит с газом. И Тимошенко остановила этот процесс.
И тем не менее мы видим теневой процесс вокруг каждого лакомого куска в угольной отрасли. Почему вы считаете, что зарубежные инвесторы навредят шахтам?
Если покупатель извне приобретет наши шахты, то он их тут же под любым предлогом закроет! Пример: они закрыли почти все шахты (остались единицы) в российской части Донбасса — Ростовской области. Предположим, придет к нам российский инвестор. Он под любым предлогом закроет шахту, спровоцирует забастовку, затопит ее якобы из-за нехватки насосов, подожжет — да все что угодно! И Украина окажется в полной энергетической зависимости.
У вашего профсоюза есть свои рычаги влияния на приватизационные процессы? Например, на упоминавшемся соглашении между ГП «Ровенькиантрацит» и «Проспецинвест» якобы есть виза руководителя территориального подразделения, конкурирующего с вами Профсоюза работников угольной промышленности (ПРУП)?
Это соглашение должно быть согласовано с Независимым профсоюзом, иначе оно будет недействительным. Но, например, когда премьер Тимошенко посещала не так давно шахту им. Фрунзе госпредприятия «Ровенькиантрацит», то сложилась ситуация: генеральный директор водил везде под руку председателя профкома ПРУП, а когда я начал искать нашего председателя, то нашел его за спинами шахтеров. Причем его под локоть держал подполковник СБУ из Луганска. Такая была боязнь, что этот лидер может что-то сказать!
У нас есть практика отстаивания интересов горняков. В том же Павлограде, где ДТЭК было куплено 10 шахт целостным комплексом. Есть договор об инвестиционной программе, где предусмотрено, что предприятие будет развиваться, не сократится численность работников и т.д. Развитие, действительно, есть, как и увеличение объемов добычи. Но естественным путем (не нанимая на работу новых шахтеров взамен уволившихся и ушедших на пенсию) произошло сокращение работающих. И мы и по этому поводу ведем переговоры с инвестором.
Семен Рыбченко, специально для «Дела»