Заместитель председателя Луганской облгосадминистрации Эдуард Лозовский, сыновья известных нардепов-«регионалов» Игорь Ефремов, Дмитрий Тихонов, а также луганчанка Светлана Иванова требуют от инвестиционного менеджера Василия Оксенюка из Лас-Вегаса вернуть 5,1 млн долларов, которые он получил от них для вложения в экономику США. Об этом стало известно из материалов судебного иска «Лозовский против Оксенюка» (штат Невада), сообщают «Наші гроші»

В 2006 году Эдуард Лозовский посредством Василия Оксенюка создал в США фирму «TBM Holdings», которая стала владельцем всех украинских активов Лозовского. Оксенюк убедил луганчанина передать ему 10% собственности «TBM Holdings», а затем выкупить эту долю за миллион долларов для того, чтобы показать высокую цену будущих акций предприятия на американском фондовом рынке.

Как пишет издание, именно Эдуард Лозовский посоветовал «инвестировать» в американскую фирму Ефремову-младшему вместе с сыном экс-главы Луганского облсовета Виктора Тихонова Дмитрием и Светланой Ивановой. Светлана – дочь Юрия Иванова, который вместе с Виктором Тихоновым был совладельцем луганской швейной фабрики «Стиль». Светлана и Дмитрий вложили средства, вырученные их отцами от продажи «Стиля» российской компании «Глория Джинс». Тихонов передал Оксенюку миллион долларов через фирму «Hansen Corporation», Ефремов – $1,1 миллиона через свою британскую «DX Ventures Limited».

Согласно материалам дела «Лозовский против Оксенюка», сам нынешний заместитель председателя Луганской ОГА «инвестировал» в США 1,75 миллиона долларов.

С Василием Оксенюком редакция «МГ» знакома с 2006 года. Василий Иванович тогда обратил внимание на публикации сайта «МГ» о своих, так сказать, партнерах и нередко звонил нам узнать кое-какие подробности о них.

У нас было чувство, что в истории, опубликованной в СМИ, не все так просто, и мы попросили Василия Ивановича поделиться своим видением ситуации. На наш взгляд, это интервью весьма рельефно представляет не только «их» нравы, но и контрастно живописует атмосферу доверия и партнерства в луганской бизнес-среде.

Маруся КЛИМОВА, «МГ»

– Василий Иванович, в «Фейсбуке» вы написали, что окончили Ленинградский инженерно-космический институт и имели опыт службы в ГРУ.

– В детстве я показал незаурядные способности в математике и оказался в интернате для одаренных детей при МГУ. И, кстати, приехал в один год с Женей Касперским. Позднее нас обоих отбирали в высшую школу КГБ. А окончил я 53-ю кафедру академии им. Можайского, где готовили специалистов для ГРУ, аналитиков. В группе было 16 медалистов. Спустя время я стал командиром этой группы.

У нас в дипломе написано «инженер-математик», но мы были аналитиками на самом деле. Проходили такие дисциплины, как разработка и планирование спецопераций, диверсии. Не потому, что мы должны были их совершать, а потому, что мы должны были знать, как это делается.

Распределение получил в Москву, в ГРУ Генштаба МО СССР, курировал стратегическое авиационное командование США.

После развала Союза понял, что мне как аналитику ближе фондовый рынок, и в 94-м году уехал в США.

20 лет я работаю на этом рынке и абсолютно нескромно заявлю, что считаю себя лучшим экспертом на фондовом рынке. И это обстоятельство ни у кого в России не вызывает никаких сомнений.

– Как вы познакомились с Лозовским?

– У одного из моих коллег была то ли подруга, то ли любовница, и они меня познакомили с Лозовским. Представили примерно так: что есть один банкир, очень прогрессивный и очень динамично мыслящий. Но я к тому времени был не то чтобы очень пафосным, но время тратить… я даже не представлял, где Луганск находится. И я сказал, что если ему интересно, что я делаю, пусть этот ваш Лозовский мне переведет деньги на поездку, потому что мне нет никакого интереса ехать из Лас-Вегаса в Луганск непонятно зачем. Но он очень настаивал.

– То есть вы приезжали?

– Деньги мне перевел Христо Колев, 10 тысяч долларов, на то, чтобы я приехал в Луганск. Таким образом, в феврале 2005-го я оказался в Луганске и впервые увидел Лозовского.

Скажу честно: впечатление он произвел самое положительное. Обаятельный, умница. Он хорошо знает Тору, фанат своей религии. Я рассказал ему, что вывожу компании на публичный рынок и привлекаю инвестиции. Он же, наоборот, предложил мне инвестировать деньги в Луганский регион.

А у него тогда начался большой процесс по луганской типографии. Он меня возил и показывал: вот тут все наши активы, мы все суды выиграли, теперь это наше, и мы готовы тут строить очень много всего. Плюс у него был актив – банк, «Оранта-Лугань», какие-то торговые объекты. «Перекресток» он начал тогда строить (торговый центр в подземном переходе на перекрестке Советская – Оборонная. – «МГ»). И собирался строить «Новый город», таун-хаусы (коттеджный городок в городке ВВАУШ. – «МГ») .

Я ему говорю: «Эдик, я могу тебе привлечь денег столько, сколько ты скажешь. Если ты все это структурируешь и проведешь…» То есть я ему рассказал, как устроена вся модель фондового рынка: что можно вывести компанию на публичный рынок и сделать ее котированной биржей. И мы с ним заключили договор.

Началось все замечательно. Всю эту структуру – «TBM Holdings» – создал я. Потом еще создал ему компанию «Midloz». Она существует. Вот эти две компании, плюс еще «TBM Investment», были офшорками. Но мы создали такую структуру, в которой «TBM Holdings» была американской компанией, которая должна была идти на публичный рынок. Она владела офшоркой, офшорка владела «Финансистом», а «Финансист» уже владел всеми активами. Такая изначально была инфраструктура.

Мы с ним договорились, что я не получаю никаких гонораров в виде денег. Но за все, что мы там сделаем, за все активы, за все контракты эта компания рассчитается акциями. Он говорит: «Ты понимаешь, что ты сам эти акции сделаешь на рынке?» Я говорю, конечно, давай будем работать так.

Сразу замечу, что Ефремов тогда нигде не звучал вообще.

– То есть Лозовский выступал как самостоятельный игрок?

– Да, абсолютно. Мы всю работу выполнили, подготовили весь файлинг. И тут он мне говорит: «Василий, ты знаешь, тут объект один есть, «Термо» – шикарное предприятие. Я хочу провести сделку».

Контракт мы подготовили и провели сделку с Александром Паршиным (владельцем «Термо». – «МГ»). А потом узнаю, что Паршина он просто «кидает». Я почувствовал тогда, будто меня втемную использовали. Я к нему: «Эдик, ты вообще как с клиентами себя ведешь? Ты вообще платишь по счетам или как?» Отвечает: «Василий, ты вот видишь, то да се…»

Потом возникает коллизия. Мы как консультанты должны были предоставлять ему исполнительные процедуры. Например, чтобы провести аудит, должна быть нанята компания, которая имеет лицензию, – это американский регулятор для подготовки файлинга на биржу. Список этих компаний публичный – вы можете посмотреть его в любой стране мира. Но Эдик вдруг, не прислушавшись к моему мнению, набирает какую-то местную украинскую компанию. Я говорю, как ты с ней проведешь аудит, если у нее нет лицензии? Он в ответ: они лицензию получат в ближайшее время, но зато стоят дешевле. В итоге ему завернули этот файлинг.

Я ему говорю: «У меня такое ощущение, что ты это делаешь специально, чтобы мы не вышли на паблик». У меня есть документ, письмо… Эдик лично посылает письмо об отзыве этого файлинга. Таким образом, оказалось, что Паршин оказался обманутым – и я оказался обманутым.

В итоге сумма задолженности Эдуарда Лозовского перед нашей компанией и передо мной как владельцем составила 8 миллионов долларов. Плюс 5 миллионов он был должен Паршину. Я читал в Интернете, что 5 миллионов он якобы Паршину заплатил. Но вы можете позвонить Александру Андреевичу, и он легко подтвердит, что никаких денег он не получал.

На этой почве у нас с Лозовским начались серьезные конфликты. Я не то чтобы ультиматумы ставил, но говорил: «Эдик, проблему надо решать. Если ты вопросы привык таким образом решать, то я живу в Америке. У меня подход совсем другой, я считаю, что ты со мной должен цивилизованно вопрос закрыть».

А в 2006-м, спустя год, он вдруг ко мне обращается… А у меня лицензия есть «инвестиционного эдвайзера», то есть я занимался управлением деньгами. Он сказал: «У нас есть некоторые ресурсы, которые мы бы могли разместить на фондовом рынке».

– То есть это была его инициатива разместить деньги видных луганчан?

– Да. Я говорю: «Ну, пожалуйста, это именно то, чем я занимаюсь». Я даже с ним никогда эту тему не заводил, потому что глупо разговаривать с человеком об инвестировании, если он пришел ко мне за инвестициями. Я ему отправляю договор, классический. И на счет моей офшорной компании поступает первый миллион долларов. От непонятной компании непонятного происхождения.

Я ему говорю: «Эдик, ты что, с ума сошел? Я вообще не понимаю, что это за деньги. Мне нужен конкретный бенефициар. Америка в этом плане страна очень строгая и зарегулированная. То, что ты мне сейчас предлагаешь, я вообще не понимаю. Я сейчас эти деньги верну обратно». Он начинает вопить: «Никак нельзя, этой компании уже нет. Она промежуточная». Я говорю: «Ну а что мне делать? Я точно их на рынок не положу. Потому что для меня это значит подставить себя. Они лежат в Прибалтике, и я не сдвину их до тех пор, пока по ним не будет какой-то ясности».

Потом он мне приводит еще Иванова. На тот момент я Иванова не видел вообще.

– Это бывший владелец швейной фабрики «Стиль»?

– Да. Я, уже напуганный этими миллионами, говорю: «Юрий Васильевич, это что за деньги, откуда?» Он рассказывает: «У меня была швейная фабрика. Вот контракт, я ее продал очень известной компании российской».

Мы по своим каналам пробили, что он действительно владел шейной фабрикой, контрольный пакет был у Тихонова и Иванова. Меня это устроило. Они пересылают деньги, каждый по миллиону. Точнее, не от них, опять пришло с офшоров. Я говорю: «Ребята, я в эти игры не играю. Я понимаю, что это, возможно, ваши деньги, но я должен понимать, что этот офшор – не колумбийского наркобарона, который вам отдал наличку, а вы под видом… Короче, не хочу с этим связываться».

Они оформляли документы с марта 2006 года до октября. Когда деньги мне поступили на счет, я охренел, честно говоря. Там было написано, что они мне переслали эти деньги, чтобы я на них поставил им ткань. Я говорю: «Ребята, вы даете мне деньги на управление, чтобы я акции покупал для вас, а пишете, что я вам ткань должен поставить. Вы что, с ума сошли? Давайте либо я верну их обратно, либо переделывайте контракты».

– Это уже в октябре было, да?

– Нет, это было в марте, деньги поступали по частям, причем с разных офшоров уже. По-моему, все эти офшорки были Мельникова (владельца ростовской фирмы «Глория Джинс», которая выкупила фабрику «Стиль». – «МГ»). Ни Тихонов, ни Иванов к ним никакого отношения не имели. Он просто со своих офшорок отправлял деньги. Они сразу указали мои реквизиты, чтобы… Если бы деньги зашли в Украину, они бы не смогли обратно их вытащить. Очень сложно. Я потом уже узнал, что по законодательству Украины граждане Украины без лицензии Нацбанка не имеют права покупать ценные бумаги за рубежом. Поэтому они меня просто использовали в этом плане. Я получил деньги, 1,1 миллиона от Ефремова и по миллиону от Тихонова и Иванова.

– Но ведь Ефремов не был совладельцем «Стиля».

– Нет, это отдельная история. Мне прислали 1,1 миллиона непонятно под каким соусом. Я возмутился, и Эдик приехал в Америку и стал меня умолять: «Пожалуйста, ну давай что-нибудь придумаем. Ну, я не могу вернуть их обратно… Ну что я ему скажу? Я уже сказал, что все в порядке…»

А у нас остался еще вопрос с задолженностью. И он опять говорит, что процесс как бы еще идет. То есть деньги уже пришли, а ситуация по поводу фабрики еще не разрешилась. 2006 год как раз был. Деньги уже у меня, и происходит отказ – из-за того, что файлинг был сделан аудиторской компанией, без лицензии. Я ему говорю: «Вот видишь, Эдик, как ты подставил нас всех».

В чем еще была проблема. Поскольку компания шла на «паблик», по закону у нее должно быть не менее 35 акционеров. Понятно, что мы ему это организовали, и люди реально купили акции. За деньги. И теперь они оказались владельцами акций, которые совершенно неликвидны. Сегодня мы с Паршиным контролируем 20 с лишним процентов акций «TBM Holdings» плюс еще акционеры, которых мы контролируем. Но никаких дивидендов мы не получали, решения принимаются без нашего ведома.

И происходит дальше следующая вещь. Поскольку я не могу там хранить деньги, я должен с ними что-то делать – я их перевожу на свой брокерский счет, где мы управляем деньгами. V-Trade, есть такая брокерская компания – котируется на рынке, один из лидеров в Америке, я с ней 15 лет работал. Я загоняю туда эти 3 миллиона. Есть выписки, что я честно их перевел, не в карман положил.

И – все брокерские счета нам закрывают. Я в шоке! Я звоню ему: «Эдик! Почему нам счета закрыли?!» Он ко мне прилетел, это был декабрь. Говорю: «Эдик, я больше десяти лет на фондовом рынке работаю, и ты у меня первый клиент, который вызвал закрытие брокерского счета!»

В Америке как делают: счет закрывают, но тебе дают чек, ты можешь обналичить его, на самом деле – в любом другом банке тебе дадут деньги.

И вот тут происходит самое интересное. Внимание! Эдик говорит: «Как бы нам тогда так сделать, что, вот, деньги пришли…» Я ему объясняю, что с документами все плохо: у Тихонова, Иванова еще что-то есть, про деньги Ефремова вообще непонятно. И он тогда предлагает: «А давай вот точно такие же как офшорки сделаем – компании с такими же названиями в Америке, и деньги туда положим».

В Америке зарегистрировать компанию в течение суток можно. Я ему регистрирую эти компании и открываю их заново как американские. Но денег туда ни копейки не перевожу – все отдаю Лозовскому. А дальше Лозовский выпускает на имя Ивановой и Тихонова сертификаты акций «TBM Holdings» на $1,2 млн на каждого. Опять просто чистая бумага. У меня это все есть. Могу даже прислать вам эти сертификаты. Самое удивительное, что они об этом узнали лишь несколько дней назад, спустя почти восемь лет.

После я говорю: «Эдик, поскольку ты со мной не рассчитался, вот эти деньги, которые как бы твои, – я тебе их не отдам, пока ты не закроешь свой долг». В бумагах у меня там – 8 миллионов. Могу все эти сертификаты показать. Почему именно 8? Он сам, по этой же цене, совершил сделку с Паршиным. Это не мои домыслы, а его личные сделки, его, условно говоря, показания, которые он сам же везде давал.

Он потом приехал ко мне в Нью-Йорк. Я ему не угрожал, но сказал: «Знаешь, Эдик, 8 миллионов долларов – это большая сумма, и тебе их рано или поздно придется отдать».

– Он на это как отреагировал?

– Очень болезненно. Я видел, его буквально переворачивало. Никто с ним так, видимо, до сих пор не разговаривал. В итоге он пообещал отдать мне деньги в течение четырех лет по 2 млн в год. Я не то чтобы поверил, но считал, что если его и заставит что-то сделать, то это проблема с Ефремовым.

Дальше у вас случилась Оранжевая революция: вызывали Тихонова в прокуратуру, пришли банк забирать у Лозовского: «Вася, что делать?!» А я, не то чтобы он мне нравился – но придет такой жалкий: «Вася, помоги! У меня банк отнимают». Говорю: «Никто у тебя ничего не отнимет. Скажи, что у тебя американцы в акционерах, и я тебе все проблемы решу».

Я его привез в Вашингтон, организовал встречу в самой крупной лоббистской компании на тот момент – «Cassidy & Associates». Представляете, я привожу человека практически в Госдеп защищать права Партии регионов – все активы ефремовской группы, которые сосредоточены в «Укркоммунбанке». Тогда я уже знал, кто стоит за всем этим. Лозовский рассказал, как они с Ефремовым познакомились, как стал его доверенным лицом и т.д. Мы тогда решили все вопросы: для Ющенко была подготовлена петиция, где был перечень объектов – юридических лиц, которые не стоит трогать.

Любой инвестор за такую сделку получает деньги. 60% доходов инвестбанков производится на сделках M&A – слияниях-поглощениях. Мы провели сделку: Лозовский получил «Термо» в свою собственность. Почему я ничего не получил?! Ладно, он с «TBM Holdings» нас обманул. Но я как акционер «Укркоммунбанка» за восемь лет не получил ни копейки дивидендов!

После наступило затишье. Я несколько раз приезжал, и вот он как-то говорит: «Подожди, вот мы скоро придем опять к власти, все будет хорошо». Помню, в Луганске впервые встретился с Ефремовым, он попросил Лозовского выйти, и мы остались вдвоем – сидели, пили с ним коньяк, часа полтора разговаривали. На мой вопрос, как он оценивает ситуацию, Ефремов сказал: «Василий Иванович, скоро Янукович станет президентом, и у нас появятся возможности… Мы еще не решили, кто какие позиции займет…»

А потом они пришли к власти. Ефремов стал главой фракции Партии регионов, Тихонов – вице-премьером. Наверное, я им тогда должен был сказать про то, что Лозовский выписал им акции на их деньги. Но не сказал. Лозовский уже тогда был вице-губернатором; он меня умолял, говорил: «Погоди, я все решу. Я же вице-губернатор, у меня возможности. Сейчас активов наберем, ты выйдешь на «паблик», денег получишь немерено. Только не надо Ефремову говорить. Он не в курсе, он считает, что все хорошо, все работает».

А у меня тогда параллельно сделка была в Казахстане. Наш фонд как раз на «паблик» вывел казахскую компанию. Она стоила 200 млн, и мы на этой операции заработали где-то 80 млн долларов. Я ему говорю: «Вот смотри, как красиво все работает. Ты можешь точно так же капитализировать свой бизнес». Я его тогда свел с ребятами в Вашингтоне. Кстати, с теми, кто меня теперь судит. Видимо, они сошлись по мотивам еврейской диаспоры.

В общем, на тот момент «висели» деньги ефремовские, Тихонов с Ивановым ничего не знали о своих деньгах. Паршин в Украине ничего не смог добиться от Лозовского. И тут я предложил Александру Андреевичу начать против «TBM Holdings» процесс в Америке – на основании того, что сделка по «Термо» была американская. А «TBM Holdings» реально должен денег акционерам больше 10 млн долларов.

Наверное, зря я сказал о своих планах Эдику, потому что месяца не прошло – на меня иск подан. От Светы Ивановой, Тихонова, Лозовского и Ефремова. Меня ничуть не удивил сам иск, который был равен 5 миллионам – ровно той сумме, которую мы с Паршиным обсуждали. Но наличие в этом списке Иванова и Тихонова меня удивило. Потому что на тот момент я уже точно знал, что Тихонов с Ефремовым уже совсем не друзья. Более того, из прессы я узнал, что Тихонов уже не вице-премьер, а посол в Белоруссии.

Я узнал, что Тихонов пришел наконец к Эдику и спросил: «Где мои деньги?» То же самое спросил Иванов. Но их ошибка была в том, что они мне об этом не сказали. По их понятиям, раз Лозовский был как бы проводник, он и должен отвечать. А он, видимо, сказал им: «Вася нас всех кинул, сейчас я начинаю с ним бороться». Самое смешное – если вы свяжетесь с Ивановой, она вам подтвердит: она понятия не имела, что является одним из истцов.

Сам я принял решение не судиться по очень простой причине. В Америке есть понятие «default judgment» – суд присуждает все, что просит истец просто по факту отказа от суда. То есть суда никакого не было. Им дали «дефолт джаджмент», а дальше они должны на основании этого решения попытаться у меня эти деньги забрать.

Тогда же я общался с Ивановым, спросил, как он мог так выстроить со мной отношения? Юрий Васильевич оказался вообще не в курсе, что происходит. Да, они спросили у Лозовского, где их деньги. Тот сказал: у Василия Ивановича. Иванов не верил, что на его деньги куплены акции холдинга, пока я ему не отправил ксерокопии сертификатов на сумму 1 млн 200 тыс. долларов. И Виктор Николаевич Тихонов тоже ничего не знал, как обошелся Лозовский с его деньгами.

Они спрашивают: а что же делать? Я предложил судиться с Лозовским. Судья у него ведь принял иск только благодаря тем двум миллионам, которые передали Иванов с Тихоновым, – это честные деньги с продажи Луганской швейной фабрики. А другие деньги пришли от каких-то непонятных офшорных компаний, от «Укркоммунбанка» я никаких денег не видел.

Паршин Иванову и Тихонову все подтвердил: «Да, меня точно так же «кинули», я «Термо» потерял, а денег никаких не получил».

– Какова ситуация сегодня?

– С Паршиным мы создали иск к «TBM Holdings». У Лозовского сейчас перспектива криминального суда. Потому что он сделал вот что.

Когда он понял, что мы собираемся подавать на «TBM Holdings» в суд и что мы выиграем, он все активы холдинга переоформил на другую компанию. А в Америке права акционеров – это святое. Это у него ментальность луганского рейдера, как говорят. А здесь если акционеры имеют хотя бы одну акцию, то без их согласия он не имеет права распоряжаться активами. Часть «Укркоммунбанка» принадлежит американским акционерам, а он что сделал? Все активы – финансы, «Перекресток», таун-хаусы и прочее – вынул и перевел куда-то. И сегодня мы, акционеры «TBM Holdings», владеем пустышкой.

Возможно, он их заведет обратно, чтобы избежать уголовного преследования. Потому что если он попал в «криминал кейс», мы можем добиваться его ареста, где бы он ни находился. А если мы выиграем, то можем арестовывать уже его активы. Не знаю, насколько успешным будет арест активов в Украине, но у него и Димка, и Мишка (сыновья Эдуарда Лозовского. – «МГ») живут в Лондоне. Там его база эмиграционная – запасной аэродром, куда можно бежать, если что. И там-то уж мы точно все заберем. Потому что вы знаете: Британия и США очень тесно сотрудничают – если американский суд решит, Британия отдаст без вариантов.

Возможно, он это понимает. Возможно, не очень – мания величия сильно мешает мозгам.

– Настолько все серьезно?

– Да, и есть еще одна причина для конфликта. Он же поначалу говорил открыто: «Вася, давай мы будем выводить из Украины деньги, а ты будешь их размещать на фондовом рынке. Вася, тебе вообще работать не надо будет. Тебе не понадобятся больше клиенты – мы будем единственными твоими клиентами. Мы тебе столько денег загоним, что вообще ни о чем думать не надо будет».

Я говорю: «Ребята, я не настолько беден, чтобы думать о том, где бы заработать. Меня уже больше интересует репутация». У меня пять сыновей; у них должно быть светлое будущее. Для меня очень важно то, как будет построена моя дальнейшая жизнь. Тем более в Америке. Я отказался тогда категорически.

Думаю, они планировали «TBM Holdings» сделать звеном в цепи вывода капитала, которую я им обрезал. Сказал: «Это у вас не получится точно, потому что не получится никогда».

В США есть Антикоррупционный акт. По этому акту реально можно их привлечь. В судебном иске у Лозовского стоит Игорь Ефремов, но этого Игоря я знать не знаю. Понятно, что это сын Александра Ефремова, но он бизнесмен. А Лозовский там фигурирует лично, только он теперь, извините, чиновник. И он попадает под этот Антикоррупционный акт, а в свете последних событий, с учетом того, что призывал к расстрелу людей, – он еще может подпасть под санкции. Все это я хочу упаковать в юридическую оболочку и вынести на рассмотрение американского правосудия. Эдик это понял и пытался мне даже угрожать, говорил: мы, типа, разрушим весь твой бизнес…

Самое, может быть, плохое, что они сделали против меня… Работал у меня парень, очень талантливый. Он имел SFA (Southern Finance Association. – «МГ»), имел все лицензии, управлял моими активами. Вот его запугали постоянными звонками. И он уехал из Америки. Мы с ним разговаривали пару часов назад, у него уже все хорошо, он получил «гринкарту», вернется и продолжит дело. Они думали, он меня сдаст. Он на это не пошел и молодец.

У меня есть мысль, что всех выкрутасов Лозовского Ефремов и не знает. Он достаточно умный и состоятельный человек. То, что он не святой, я это тоже знаю.

– Кому в Украине была выгодна публикация на сайте «Наші гроші»? Лозовский в ней представлен как невинная жертва, которую «обули» злые капиталисты.

– «Наші гроші» уже девочку в Америку послали, но задали бы они перед публикацией хотя бы пару вопросов мне! А то выставили таким злодеем. Хотя друзья в «Фейсбуке», особенно из Украины, наоборот, вчера написали столько! Ты, мол, наш национальный герой, потому что ты «кинул» самых мерзких. «Если ты это сделал, то мы рукоплещем! Ты лучший! Молодец! Браво!»

Есть понятие чистоты и справедливости. Хотя бы даже информационной. Сенсации – это здорово и красиво. Но… Да, действительно, я никого не боюсь и деньги не отдам. Официально заявляю.

У меня есть человек знакомый, он сбежал в Россию, потому что его хотели заставить сменить журналистскую позицию, чтобы он писал компрометирующие материалы на Тихонова по информации, которую ему будут подбрасывать. А против Тихонова на основании этих материалов возбудили бы дело, и, может быть, даже посадили. И журналист об этом рассказал мне. Говорил, Вася, я реально боюсь за свою жизнь.

Ну, ладно, каждый выбирает свой метод. Ты пошел своим путем, они своим путем ходят.

Лозовский всегда все очень красиво рассказывает. Я уверен, он преподнес всю историю с акциями Паршина изумительно, как и с моими активами.

– Как ведет себя Лозовский за рубежом?

– Никак. Когда его сделали вице-губернатором, он приехал ко мне в гостиницу «Хайятт». Говорит, ты представляешь, меня президент лично назначил. Никогда такого опыта не было. Задача поставлена одна: привлекать деньги в регион. А я отвечаю: «Эдик, мне смешно тебя слушать. Насколько я знаю, вы деньги если будете привлекать, то для того только, чтобы стырить».

Он связался с Борисом Фоксманом из Вашингтона. Это я их познакомил. Фоксман – мой бывший бухгалтер, и он организовал Лозовскому поездку – за бюджетные деньги. Эдик ездил изучать, как инновации развиваются в США. На самом деле у него нет особых контактов. Все, кого он знает в Америке, – это мои контакты. Он не интересен бизнесменам. Я понимал, что он совершенно несамостоятельная личность. У него была совершенно простая функция – обслуживать семью «луганских». В общем, у него все сводилось к тому, чтобы проводить денежные потоки. Понятно, что когда они потеряли губернию, «Укркоммунбанк» сразу «просел». Но когда они вернулись к власти, все активы снова пошли туда. Причем в приказном порядке.

Там бизнеса и не было как такового. Было как? Есть актив – забрать, есть денежный поток – забрать поток на банк и от этого что-то иметь. Все было построено на этой модели. Оно выглядит вначале красиво: структура, холдинг, банк, страховая. На самом деле это такие инструменты для аккумулирования денежных средств от того, что в Луганске каким-либо образом генерируется. Конечно, парикмахерская или булочная им не так интересны, но крупные денежные потоки в них должны были заходить. Например, заводы, шахты.

Я его возил к лоббистам, чтобы угольную промышленность не забрали у них. Выяснилось, там все это дело было поставлено на то, чтобы «отжать» бизнес.

– Какова роль Христо Колева?

– Было все просто. Эдик мне откровенно рассказывал. По украинскому законодательству спокойно забрать большое количество наличных денег может только иностранец. Поэтому Колев и появился. Сразу скажу, от меня Христо Колева скрывали. Я настаивал: дайте, пожалуйста, на него посмотреть. Как на человека, который подписывал документы. Даже не понимаю, существует ли такой человек. Мне показали фотографию: вот это Христо Колев, в зимней шапке. Я понял, что он существует.

Христо Колев имел в «Укркоммунбанке» счет, куда загонялись деньги. Понятно, счетом полностью управлял Лозовский, то есть он свободно снимал деньги с чужого счета. Это был источник наличных денег на любые нужды в рамках любых процессов, потому что с иностранного счета деньги можно было снимать без ограничения. И они этим пользовались.

– Общаетесь сейчас с Лозовским?

– Я вообще перестал с ним общаться последние года два.

Самое смешное. Вот я прихожу в суд. Мне судья говорит: у вас конфликт с Лозовским. Я отвечаю: «Ваша часть, давайте предположим, что я признаюсь. Лозовский действительно отдал мне миллион долларов. Пусть он у меня их заберет. Мою собственность. Даже не на миллион, а на 5 миллионов активов, который он мне сам отдал по этой цене. Только я ему 1 к 5 их отдам. И задайте вопрос, почему он не хочет это взять?» Судья поворачивается к адвокату Лозовского: «Вам человек готов отдать». Тот отвечает, что передаст клиенту, – и дальше ничего не происходит.

Я с Тихоновым обсуждал, почему Лозовский так поступил. На самом деле Тихонов – потерпевший. Так же, как и Иванов. Не знаю, как им досталась эта фабрика, но по документам они честно ее продали, получили деньги на основании договора и эти деньги отправили. Точнее, не они, а покупатель отправил их на мой счет, как будто это я владел фабрикой. Это не совсем корректно, но видно, что происхождение денег законное. Меня не интересует, как Тихонов получил свой пакет акций в этой фабрике, это не моя компетенция.

Что касается Лозовского и денег якобы Ефремова (по словам Лозовского), то все деньги пришли непонятно откуда. Если бы я судился, то сказал бы: докажите, что это ваши средства. Вот почему я бы это дело выиграл.

Но суть в том, что в суде никогда не было бенефициаров, ни Лозовского и никого другого. Там были подставные лица. Даже если бы вышли бенефициары и заявили: «Да, мы владельцы», – я бы попросил доказательств, что деньги принадлежат им.

Но конец цепочки на Ефремова все равно бы не указал, потому что деньги в офшор не со счета Ефремова в «Укркоммунбанке» заходили. Это же абсурд. Иск бы развалился однозначно, я знаю, как это сделать, мне просто лень ввязываться в эту трехгодичную тянучку, суды бы переносили, а дело бы висело. Это ж не арбитражные суды Луганска, которые Лозовский всегда выиграет с полпинка. Потому что все там коррупционно повязано.

Он мне хвастался, что в Луганске может любой суд выиграть в течение месяца. Рисовал схемы, как они недвижимость забирали. Например, приходит человек, берет кредит, закладывает здание. Кредит не возвращает; они забирают здание и подают в суд. Фактически получали за бесценок объекты, которые им приглянулись. Банк был инструментом. Через кредит можно забрать все что угодно, причем по цене кредита. Если объект стоит 10 млн, ты же можешь дать 100 рублей, а в залог потребовать все здание. В Америке бы так не сработало, потому что ты должен выставить все здание на торги. Там имеют право здание продать, забрать свою часть, которая соответствует стоимости кредита, а все остальное вернуть. А в Украине весь залог принадлежит вам. В Луганске через суды они завоевали и типографию, и много-много других объектов.

Разговаривал с Ивановым, говорит: «Я, Василий, готов поклясться, что никогда не общался ни с адвокатами, ни с Лозовским, не подписывал никаких документов. Я вообще не знал, что происходит в рамках этого процесса». Понятно, что адвокаты подписали, сфальсифицировали иск так, как им надо было. Но меня это удивило, что меня выставили таким негодяем.

Когда уже это все произошло, разговаривал по скайпу со Светланой Ивановой (дочерью Юрия Васильевича. – «МГ».): «Света, ты каким боком с Лозовским?» А она – я его знать не знаю и слышать не хочу. Она очень негативно к нему относится. Она лет пять с ним не разговаривала.

– Вы согласились на «дефолт джаджмент». И теперь у Лозовского не получится забрать 5 миллионов?

– Нет, никогда. Во-первых, этих пяти миллионов никогда не было. Там было по миллиону Тихонова и Иванова. С ними вопросы закроем, хотя их фактически «кинул» Лозовский. Но я им помогу.

 

Теги: Лозовский, Термо