Я отношусь к какой-то странной категории беженцев, я бы назвала ее «застрявшие». Мы вроде бы и покинули зону боевых действий, но не решились ехать дальше – ни в Россию, ни дальше в Украину, а застряли здесь, где все же ощущается горячее дыхание войны.

Мы – потенциальные возвращенцы, наши дома – всего в нескольких десятках километров  и очень маловероятно, что для нас найдется работа в этих маленьких городах, приютивших нас. Мы здесь просто ждем окончания войны, чтобы вернуться и начать разгребать руины.

Феномен севера: земледелы-пацифисты

В северных районах Луганщины вы не найдете шахт, терриконов и прочих атрибутов Донбасса. Поля, леса, река Айдар, где рыбка плещется прямо на берегу. Сельскохозяйственные районы, житница. Очень плохие дороги. Излюбленное средство передвижения – велосипед.

Нельзя сказать, что местные жители прямо восстали против сторонников так называемой ЛНР, и тем самым не пустили войну в свой край. Была, конечно, и местная самооборона, и власть тамошняя свою роль сыграла, но совсем не решающую. Если бы пришли с автоматами, как в Луганске  и захотели б республику объявить, то все бы получилось. Забавно читать на сайтах сторонников «русской весны» фразу: «северная территория ЛНР временно оккупирована хунтой». Территорию, собственно, никто не «защищал». Видать, решили, что уж коли Донбасс кормил всю Украину, то и себя прокормит без сельскохозяйственных районов.

Север Луганщины – это как Закарпатье в Украине. Тут уживаются представители разных национальностей и звучат разные говоры.

- Мы можем говорить по-русски, можем – по-украински. Но говорим на суржике, - говорит учительница из Новопскова.

Тут в Новопсковском районе есть село под названием Новороссошь, где еще в позапрошлом веке поселились выходцы из России. Село славится своим источником минеральных вод и не имеет ни малейшего отношения к так называемой «Новороссии» в современном смысле этого слова.

В свете последних событий даже кажется величайшей несправедливостью,  что эти регионы отнесли когда-то к Луганской области. Были б они частью Харьковской области, к примеру, не было бы всех этих отголосков войны в виде отсутствия связи и неработающих банков.

Кстати, референдум 11 мая тут тоже вяленько проходил, и митинги. Но без фанатизма, как говорится. А потом зашли украинские войска…

Было всякое – в Старобельске на автостанции под технику военную кидались, в Кременной тоже не рады были войску, в Новопскове возмутились присутствием житомирских милиционеров. Жертвы были: убитые и раненые.

Люди искренне не понимали, зачем в их мирные просторы пришли военные, зачем боевая техника добивает их направления, и почему на дорогах появились блокпосты, а в лесах – растяжки.

Я их понимаю, потому что испытывала те же чувства в Луганске, когда откуда ни возьмись, в моем городе появились вооруженные люди, все захватили, назвали себя хозяевами и сказали, что мы вас сейчас тут защитим.

Со временем жители северных регионов к военным более или менее привыкли.

-Пусть уже будет армия, - говорил еще пару месяцев назад местный таксист. – Если зайдут сюда сепаратисты, то

По Старобельску военные колесят на машинах. Бывает на машине написано что-то типа «ПТН ПНХ». Случай был: едет мимо автостанции машинка с военными, оттуда приветствие: «Слава Украине!». В ответ прямо долгое молчание, а потом робкое: «Слава Украине…». Из машины раздался звонкий смех. А еще военных в Старобельске всегда можно встретить в супермаркете АТБ. Раньше туда они заходили с автоматами, а теперь – нет.

Как легенды люди рассказывают на лавочках истории о том, как в дома регионалов и подозреваемых в симпатиях к России, врываются вооруженные люди, забирают хозяев, грабят и связывают их жен. Говорят, соседи «стучат». На вопрос – к кому конкретно и за что – ответа, как правило, нет. Но на «сепаратистов» охота ведется. Вспомнить хотя бы гастроли Олега Ляшко в Старобельске с видео-задержанием «врага».

Настоящий «шухер» тут вызвала вторая волна мобилизации.

Возле местного магазина сидят два парня и хлещут пиво. Подходит к ним третий и говорит:

-Вы чего тут сидите? Вон по улице военные ездят и забирают в армию!

В Старобельске женщины пикетировали военкомат, они требовали не посылать их сыновей на войну.

По городу висят листовки о том, что армии трактористы и комбайнеры не нужны, но это панику, вызванную повестками, не рассеивает.

Впрочем, как сообщили нам, к примеру, в Новопсковской РГА из района призвали всего троих добровольцев, остальным надо было просто явиться в военкомат. Явились единицы.

Вот такие они – земледелы-пацифисты. Не хотят воевать ни за «республику», ни за Украину.

Правда, вот какая особенность: чем дальше продвигается украинская армия, тем больше сине-желтых флагов появляется в северных городах Луганщины…

Уехать, чтобы вернуться

Моя новая соседка старобельчанка Людмила продает у дома овощи с грядки. Подходим – знакомимся. Хотим купить овощей. Спрашивает, мол, откуда вы? Говорим, с Луганска.

Женщина наотрез отказывается брать деньги и сует огурцы, помидоры, перец и цветную капусту. На нашу попытку все-таки заплатить ей отвечает:

- У меня сын в Макарово. Берите…

Здесь тебя могут назвать «беженцем» (куда ж деваться, коли так и есть), но не будут доставать с вопросами: а что ж ваши мужики с террористами воевать не хотят? Здесь почти у всех есть родственники, либо вырвавшиеся из зоны боевых действий, либо до сих пор находящиеся там. Впрочем, все это отнюдь не мешает резкому росту цен на аренду жилья.

Начнем с того, что жилья под съем тут немного. В основном, это частный сектор. А наплыв приезжих – большой. Местные власти, в основном, расселением беженцев не занимаются.

23-х летняя Женя из луганского Камброда прожила две недели в новопсковском санатории «Жемчужина». Пребывание там с двумя детьми обошлось в 5 тысяч гривен. Возвращаться домой было некуда, и девушка приступила к поиску квартиры в поселке Новопсков. Жила в доме с хозяйкой за 25 гривен, а потом она познакомилась с местным таксистом. Тот помог найти домик без мебели, но бесплатный. Новые соседи помогли с матрацами.

 Вскоре сюда же приехал и муж Жени, до последнего работавший на заводе ОР. Живут, ждут, когда можно будет вернуться в Луганск.

-Так хорошо, как дома, нигде не будет, - говорит Женя.

Андрея я встретила случайно. Он рассекает по Старобельску на велике, совсем как местный.

- А вы не из Луганска? – спрашивает он. - Я вас там, по-моему, там видел!

Оказалось, что Андрей – из Екатериновке. Живет у знакомых, платит 300 гривен в месяц за комнату.

-Скорей бы уже домой. Я тут с военным одним говорил, он сказал, что до конца августа уже можно будет ехать в Луганск! Я строитель по профессии. Там же столько работы будет! – говорит он.

Молодая женщина с коляской звонит кому-то по телефону. По разговору понимаю, что она тоже из Луганска.

- Цимлянка наша целая, вчера дозвонилась, - говорит она. – А мы тут уже всем надоели: посчитали уже сколько на нас воды пошло и газа…

Другая женщина с сыном ходит по городу и ищет жилье. С надеждой читает на одном из домов надпись «продается».

- А сдать они его не хотят на время? – спрашивает у местных.

Многие едут в Старобельск, чтобы отсюда отправится дальше – в Харьков, Днепропетровск, Киев. Рассказывают истории, как ехали из Луганска в одном автобусе с ранеными, с беременными женщинами, которым вот-вот рожать…

Первое впечатление приезжающих из зоны боевых действий – мы попали в рай. Тихо, мирно, продукты есть. Разве что иногда вертолет пролетит да автоматная очередь с блокпоста раздастся.

Правда, спустя какое-то время, когда ты перестаешь удивляться и радоваться мирным рассветам, начинаешь вспоминать, что ты все-таки городской житель. Что еще не так давно ты пользовался такой роскошью, как общественный транспорт, мог выбирать супермаркеты, иметь под рукой безлимитный интернет и всегда работающий телефон, ходить в кино, театры и филармонию…

Но все это уже – в прошлом. Ты находишься в подвисшем состоянии и просто ждешь, когда все закончится.

Почти все мы остающиеся здесь совсем недалеко от родного города верим, что нам будет куда возвращаться. Что наши дома устоят. И что вскоре вместо безмятежных пейзажей Слобожанщины мы увидим наш израненный, но родной Донбасс.

А пока мы просто благодарны этой земле за спасение и за мир, который здесь в отличие от нас все-таки сохранили…

Яна ОСАДЧА