22-летний Александр Володарский и активистка литературной группы ”Стан” из Луганска в прошлом году 2 ноября голышом имитировали половой акт возле здания Верховной Рады. Они протестовали против деятельности Национальной экспертной комиссии по вопросам защиты общественной морали. Художника задержали за хулиганство и доставили в Лукьяновский следственный изолятор. В защиту Володарского выступили общественные организации. 18 декабря его освободили под поручительство отца Виктора Володарского и журналиста Михаила Каменева.

— Моя свобода передвижения не ограничена, но я обязан посещать все судебные заседания и следственные действия, — говорит художник. Он вернулся в Луганск. — После выхода из СИЗО три недели лечился от пневмонии и бронхита.

Какая судьба девушки, которая тоже принимала участие в акции?

— Место пребывания напарницы мне неизвестно — так лучше для нас обоих. Но знаю, у нее все хорошо. Не исключаю, что когда дело закроют из-за отсутствия состава преступления, она раскроет свое инкогнито.

Почему избрали такой способ протеста?

— Обыватель не имеет представления о деятельности Нацкомисии по морали. Столкнувшись с бессмысленным проявлением цензуры — например, с запрещением книги или фильма, он не задумывается о механизмах, которые делают эти запреты возможными. Наши действия, несмотря на всю их глупость, заставили людей задуматься. Если каждый десятый заинтересуется деятельностью Нацкомисии и сделает выводы, позиции псевдоморалистов покачнутся.

Сначала акцию планировали более театрализованную, но не хватило людей и финансов. Почти все добровольцы в последний момент отказались от участия. Я не считаю акцию радикальной: Европа прошла через подобные протесты в 1960–1970 годы. Если Украина собралась в Евросоюз, нам нужно наверстать упущенное.

Что именно побудило вас протестовать?

— Я не хочу, чтобы Украина превратилась в тоталитарное государство. Закон о морали — это шаг в этом направлении. Меня тяжело назвать патриотом, но все-таки у меня есть некоторые сентименты к этой стране.

Члены Нацкомисии разговаривали с вами в СИЗО?

— Нет. Я слышал их публичные заявления и интервью. Не вижу особого смысла в диалоге — нельзя доказать что-то человеку, который мыслит иррационально.

А как милиционеры на вас реагировали?

— Немногие ожидают от них чего-то другого, кроме грубости и хамства. От рукоприкладства меня спасло лишь присутствие прессы в момент задержания. Оперативники с трудом сдерживали свой гнев.

Я сидел в камере на 20 спальных мест. В разное время там находилось 25–35 человек. Спали в две смены. Порой донимали сквозняки, холод, затхлый воздух, ледяная вода в кране, антисанитария. Приблизительно треть камеры сидела за наркотики, еще треть — за кражи, остальные — за мошенничество, хулиганство, растление малолетних. Они знали мою историю, об этом говорили по телевизору. Отнеслись ко мне с определенной долей юмора, но без агрессии. Не верили, что подобное можно сделать бесплатно и на трезвую голову. Некоторые брали автографы.

В каком состоянии сейчас уголовное дело?

— Я ожидал, что меня выпустят, взяв объяснение. Максимум — выпишут админштраф. Когда защитники животных или феминистки протестуют голышом, их же никто не арестует. Украина — не Иран и не Саудовская Аравия. Я не являюсь социально опасным преступником, потому меру пресечения избрали несправедливо, а ее изменение — логический шаг, а совсем не благодеяние. Справедливость восторжествовала во многом благодаря вниманию СМИ, акциям в мою поддержку. Даже президент Ющенко обратил внимание на это дело.

Предыдущее судебное заседание было 4 января. Дело вернули на доследование в связи с многочисленными нарушениями со стороны следователя Сергея Шайхета. Еще до СИ ЗО он обещал подбросить мне кокаин из личных запасов и прибавить пару статей: за изнасилование и развращение несовершеннолетних. Заявлял: ”Здесь тебе не Европа!” К делу не приложили жалобы и ходатайства моего адвоката Зои Шевченко, изымали показания свидетелей в мою пользу, даже в суд дело передали в отсутствие моего защитника, а навязали мне адвоката Бочарова, бывшего сотрудника Печерского райуправления милиции. Теперь мы с Зоей Карповной будем добиваться закрытия дела из-за отсутствия состава преступления. Будем доказывать, что мой мотив был сугубо политическим, а не хулиганским.

Намерены ли в дальнейшем протестовать?

— Делать такие же акции – нет. Зачем повторяться? Но в будущем предварительно позабочусь о юридической поддержке и учту недостатки. Главная ошибка — не учел возможные варианты развития ситуации. Нужно было посоветоваться с адвокатом, составить грамотный пресс-релиз на случай задержания.

gazeta.ua